Дамтьенн – это лесное озеро, где, по словам Рудольфа Хаглунна, он был на тех выходных, когда похитили Сесилию Линде. Свидетель помнил, что на другой стороне озера были какие-то люди, но опознать их он бы не сумел.
Престхюс приехал на озеро довольно поздно и поймал первую рыбу примерно через час после приезда. Он припарковался за старым белым «Опелем Рекорд», но на следующий день, когда он уезжал, этой машины там уже не было.
Аксель Престхюс следил за делом Сесилии по газетам, и, прочтя, на каком алиби настаивал Рудольф Хаглунн, решил, что должен поговорить с полицией. Он позвонил в приемную и спросил ответственного за дело Сесилии. Его с ним соединили, и он рассказал о том, что видел. Ответственный поблагодарил его за сведения и пообещал, что с ним свяжутся, если будет решено, что наблюдения Престхюса представляют для следствия интерес. Ему так и не перезвонили.
Адвокат Хаглунна сказал, что ознакомился со всеми материалами по делу и не нашел в них имени Акселя Престхюса. То есть полиция избирательно пустила в ход материалы и сомнительным способом добилась осуждения Рудольфа Хаглунна за убийство.
Инспектор полиции Вильям Вистинг недоступен для комментариев. И. о. начальника полицейского управления Аудун Ветти сообщил, что дело передано в специальный отдел внутренних расследований и что руководитель расследования отстранен от должности.
Лине отложила газету.
– Какие у тебя планы? – спросил Томми.
– Я должна проверить кое-какие сведения по делу об убийстве, – ответила она.
– Какие сведения?
– О Юнасе Равнеберге. Он жил в Ларвике до того, как переехал во Фредрикстад.
Томми наколол последний ломтик бекона на вилку.
– Ты поедешь домой?
Лине покосилась на фотографию отца в газете.
– Поеду, – кивнула она.
37
Они ехали в тишине. Когда они свернули с главной дороги, Хабер достал пачку табака и начал скручивать сигарету. Другой, более крупный и тяжелый автомобиль оставил на грязной дороге глубокую колею. Эта дорога вела примерно к пятнадцати летним домам, разбросанным по окрестностям. Выше она раздваивалась, но колея уходила направо, к дому Вистинга.
Машину кидало из стороны в сторону. Колеса с трудом преодолели самую сложную часть пути, затем дорога пошла вниз к парковке. Там стоял чужой автомобиль. Журналисты, подумал Вистинг, но отмел эту версию, подъехав поближе. Это был дорогой «Мерседес GL» с порогами по бокам. Водитель стоял на террасе дома.
– Снова гости? – спросил Хабер.
– Незваные, – сказал Вистинг.
Он припарковался. Мужчина стоял возле дома, смотря прямо на них. На нем было длинное пальто, в руках папка с документами. Было еще слишком далеко, чтобы Вистинг мог понять, кто это.
Хабер сунул самокрутку в рот и прикурил.
– Я следом, – сказал он и затянулся.
Вистинг пошел по тропинке и на полпути узнал мужчину. Адвокат Сигурд Хенден.
Новый адвокат Рудольфа Хаглунна кивнул ему, но руки не протянул.
Вистинг кивнул в ответ.
– Нам, наверное, не следует разговаривать, – сказал Вистинг.
– Наверное, нет, – ответил Хенден.
Легкая изморось украсила темно-седые волосы адвоката красивой вуалью.
– Я приношу извинения за то, чем все это для вас обернулось, – сказал он.
Вистинг не ответил, но встал рядом с адвокатом, тоже лицом к морю. Грузовой корабль направлялся на восток.
– Как вы нашли это место? – спросил он и кинул взгляд на лежащий на тропинке таз, под которым был скрыт отпечаток сапога.
– Ваша сожительница рассказала.
Вистинг ошарашенно посмотрел на Хендена.
– Сюзанне?
– Прошу прощения. Я пытался вам дозвониться, но поскольку вы не отвечали, я попробовал пойти другим путем. Она сказала, что вы здесь.
– Когда вы с ней говорили?
– Вчера вечером. Я бы не стал ей звонить, если бы это не было важно.
Порыв ветра заставил ближайшие деревья покачнуться, с ветвей полетели капли. Ветер погнал коричневую листву по площадке перед домом.
Ему Сюзанне ничего об этом не сказала. А Ингрид никогда бы никому не сообщила такую информацию. Вреда она принести не могла, но и особой нужды делиться ею не было. Сигурд Хенден был профессиональным участником процесса, но с кем еще могла говорить Сюзанне? Ингрид просто приняла бы сообщение и передала ему.
Вистинг провел рукой по влажному от дождя лицу. Хабер отошел от машины к березовым зарослям. Со стороны казалось, что он отламывает от деревьев веточки.
– Что же вы хотели сообщить такого важного?
Сигурд Хенден кашлянул.
– Он не думает, что это были вы.
Вистинг повернулся к нему.
– Что вы имеете в виду?
– Хаглунн. Он не верит, что это вы подбросили ДНК-доказательства.
Вистинг неотрывно следил за чайкой, взмахивающей крыльями, чтобы поймать потоки воздуха, и пытался собраться с мыслями. Не имело никакого значения, во что верит Рудольф Хаглунн. Адвокат не стал бы приезжать сюда, чтобы рассказать лишь это. Должно быть что-то еще.
– Что вам с Хаглунном нужно? – спросил Вистинг.
– Справедливости.
– Тогда нас трое, но к вашему сведению я до сих пор считаю, что ваш клиент виновен. Что именно он похитил и убил Сесилию Линде.
Адвокат пропустил это мимо ушей.
– Он знает, кто это сделал, – сказал он.
Чайка перестала парить и сломя голову ринулась к поверхности моря. Вистинг открыл рот, закрыл и снова открыл.
– Знает, кто сделал что?
– Он знает, кто подкинул ДНК-доказательства.
– Кто же?
– Я не знаю. Он не захотел мне говорить.
– Но откуда ему это известно?
Адвокат покачал головой.
– Я не знаю, – повторил он.
Вистинг сделал несколько шагов вперед, поднял руку и сильнее запахнул куртку на шее.
– Так что вам нужно? – повторил он вопрос.
Сигурд Хенден тоже сделал несколько шагов вперед и снова оказался возле Вистинга.
– Он хочет с вами встретиться. Хочет дать вам все необходимое, чтобы вы могли обелить себя.
38
Хенден сел за руль и завел машину. Опустил боковое стекло и высунул газету.
– Возьмите, – попросил он.
Вистинг подошел к машине и взял газету.
– Почитайте это, – продолжил адвокат и ткнул указательным пальцем в один из заголовков на первой полосе: «Свидетель, которого так и не выслушали».
