Через несколько километров Томми сообщил, что Хаглунн свернул с Е18 на Ларвик.
Лине решила отправиться домой в Ставерн и принять горячую ванну. В квартире в Осло был только душ, и она скучала по возможности опуститься в ароматную воду.
– На Ставерн, – поправил себя Томми.
Лине злилась, что была раскрыта и больше не принимала участие в слежке, хотя и начала сомневаться в том, что из этого может выйти что-то путное. Она вынуждена была признать: если Хаглунн похитил Линнею Каупанг и держал ее где-то взаперти, то маловероятно, что он отправился бы в Осло, чтобы дать интервью газете. Еще менее вероятным было то, что он пересек Осло-фьорд, чтобы убить человека. Лине сплела руки вокруг руля. Если он уже не избавился от девушки.
– Он едет не домой, – сообщил Мортен П. – Собирается куда-то еще. Едет в центр. Отпускаю его.
Лине выкрутила звук на максимум, чтобы заглушить шум покрышек по мокрой дороге.
– Следую за ним по Толлбудгате, – сказал Томми, хорошо ориентирующийся в маленьком городе. – Медленно едет мимо отеля «Вассилиофф».
– Не приближайся, – предупредила Лине.
– Он паркуется. Я проезжаю.
– Я жду у заправки «Статойл», – сказал Харальд. – Вижу его отсюда.
Наступила тишина. Лине проехала съезд на Сандефьорд.
– Он выходит из машины. Кажется, у него что-то в руках. Он идет вверх по улице.
– Что у него в руках?
– Не знаю. Может, бумажник. Сунул его во внутренний карман. Он пошел направо, в направлении банка.
– Верфтсгата, – подал голос Томми. – Могу взять его на следующей поперечной улице.
– Я вышел из машины, – сообщил Харальд. – Медленно иду вниз.
Лине сконцентрировалась на телефонной конференции и сбавила скорость. Ее обогнал универсал и перестроился перед ней, мигая поворотником. Оранжевые и красные задние огни автомобиля смешивались на мокром асфальте как акварельные краски.
– У кого он? – спросила она, когда наступила тишина.
Никто не ответил.
– Томми?
– Пусто. Стою у аптеки.
– Харальд?
– Пошел за ним на Верфтсгату. Не вижу его.
– Мортен?
– Только что оставил машину у церкви. Мы его потеряли?
– Подождите-ка, – попросил Харальд.
Они услышали, что звуки вокруг него изменились. Фоновое скрежетание ветра исчезло, сменившись приглушенной музыкой. Харальд кашлянул.
– Он у меня. Зашел в кафе. «Золотой покой». Сел в глубине зала.
68
Лине свернула с дороги, представляя, как Рудольф Хаглунн сидит за постоянным столиком отца, в дальнем углу «Золотого покоя».
Она отключилась от телефонной конференции и собралась позвонить отцу, когда телефон внезапно зазвонил. Номер был иностранным. Код страны: 46. Швеция.
– Да, это Лине, – сказала девушка с вопросительной интонацией.
В трубке кашлянула женщина.
– Вы сказали, вас зовут Лине Вистинг?
Голос был тихим и неуверенным. Лине узнала его. Мод Сведберг. Фактическая жена Юнаса Равнеберга семнадцать лет назад.
– Да, это так.
– Мы говорили сегодня днем, – объяснила женщина. – У меня сохранился ваш номер.
– Верно.
Женщина замолчала, а потом осторожно спросила:
– Вы родственница Вильяма Вистинга? Полицейского?
– Это мой отец, – пояснила Лине. – А что?
– Нет… это так странно.
– Что именно?
– Юнас отправил мне бандероль.
– Бандероль?
– Большой серый конверт. Он пришел по почте и, наверное, уже лежал в почтовом ящике, когда мы разговаривали.
– Что в нем?
– Вот это и странно. В нем лежит другой конверт. На нем стоит имя вашего отца. Юнас написал, что я должна передать этот конверт Вильяму Вистингу, если с ним, с Юнасом, что-нибудь случится. И ведь случилось.
Лине почувствовала, как вспотели стиснувшие руль руки.
– Он написал что-то еще?
– Не очень много. Будто очень торопился. Написал, что может на меня положиться, что хотел бы увидеться и все объяснить, но пока я должна просто приглядеть за конвертом.
«Должно быть, там внутри что-то очень важное, – подумала Лине. – Имеющее решающее значение».
Она сразу определилась:
– Я могу приехать и забрать его.
– Я не знаю…
Лине подсчитала в уме. Она не бывала раньше в Истаде, но знала, что этот портовый город находится к юго-востоку от Мальмё. Дорога от Осло до Мальмё занимала примерно шесть часов езды. Если она поедет на пароме из Хортена в Мосс, вместо того чтобы возвращаться и ехать через Осло, то управится за семь.
– Я поговорю с отцом и приеду, – сказала девушка. Если бы она развернулась и поехала в Истад тотчас же, она могла бы оказаться там в районе полуночи, но ей все равно нужно было сначала переодеться и проверить расписание парома.
– Я буду у вас рано утром, – сказала Лине.
– Да… если хотите. Но я могла бы просто отправить конверт по почте.
– Нет-нет, – уверила Лине. – Я приеду.
69
Вистинг покосился на бумагу, лежащую на сиденье рядом с ним. У него было имя. Он знал, кто сфабриковал доказательство и подкинул окурок. Однако в зале суда этого было бы недостаточно. Сигарету, которую Хаглунн получил в камере, могли объяснить жестом вежливости, и не было никаких существенных оснований утверждать, что именно этим окурком подменили улику А-3, но для Вистинга этого было достаточно. В свете найденного им имени все стало ясным, но в то же время более сложным и ответственным.
Вистинг держал руль обеими руками, постукивая по нему пальцами. Мысли блуждали в смутной попытке найти путь дальше. Постепенно одна мысль стала принимать конкретные очертания. Сначала это была крошечная, мимолетная искра, потом – более ясное решение. Медленно формировался план. Вистинг расставлял разные части плана в голове, как костяшки домино. Для него было важно, чтобы они были расставлены на правильных местах, чтобы ни одна из них не упала раньше времени. Если у него это получился, на итоговый обвал обратят внимание.
Вистинг должен был скоро оказаться дома, но он не мог ждать. Номер Финна Хабера не был сохранен в мобильном, и ему пришлось позвонить в справочную, чтобы его соединили с экспертом-криминалистом на пенсии.
– Поймал взломщика? – поинтересовался Хабер.
Вистинг кинул взгляд в зеркало, на багажник, в котором лежал гипсовый слепок. Он почти забыл о взломе.
