Заиграла музыка, они торжественно взяли Стефанию за руки и вложили их в чашу. Чертовка ойкнула и закусила губу, словно обожглась. Но уже через несколько секунд все закончилось — ее отпустили, и она отступила на шаг, недоуменно хмурясь.
— Поздравляем, вы получили новое Ме, — отчеканила стражница чаши. — Когда освоитесь, придумайте ему название, составьте подробное описание и подайте рапорт по назначению.
— Возблагодарите отца нашего Раава за щедрый дар, — добавил стражник. — Следующий!
Глава 40
Что у нее за Сущность, Стефания пока что не могла понять. Как она объяснила, это дело такое, неочевидное. Иногда все ясно уже с первой минуты, а иногда приходится долго рыскать в себе, экспериментировать, прежде чем научишься пользоваться новой способностью.
Особенно трудно, если она пассивная, не зависящая от твоих хотений. Появилась у тебя, скажем, неуязвимость к свинцу — так ты ведь о том и не узнаешь, пока не поймаешь пулю. А люди обычно стараются избегать пуль, так что о такой способности можно не узнать… да вообще никогда.
— А если вот так… — бормотала Стефания, высунув руку из машины. — Или вот так… Нет, что-то не то…
Данилюк, как обычно, вел авто сквозь Лимбо. Этот маршрут стал ему уже привычен и знаком. Стефания указала координаты — некий параллельный мир, отделенный от Земли лишь тонкой невидимой завесой.
— Эйкр, — покатал на языке незнакомое слово Данилюк. — Эйкр. Странное название, никогда не слышал.
— Он немножко встречается в земных мифах, но иносказательно и под другим названием, — рассеянно сказала Стефания. — Эйкр — несказанно древний мир. Он был уже тогда, когда никакой Земли еще и не планировалось. И уже тогда был населен разумными существами. Хотя с тех пор, конечно, там все миллион раз поменялось…
Когда рассеялись туманы Лимбо, Данилюк этого вначале не заметил. Кабриолет вылетел почти в такой же туман — но длилось это недолго. Несколько секунд — и над головой ясное небо.
А внизу — горы. Скалистые горы, крутые отвесные пики, куда ни глянь. И пропасть — огромный, почти круглый кратер, исходящий паром. Именно из него Данилюк со Стефанией и вылетели.
— Нам на юго-запад, — распорядилась Стефания. — В город Наранно, Юберия.
— На юго-запад… на юго-запад… — повертел головой Данилюк. — Подожди-ка. А где солнце?
— Нету тут солнца. Здесь и без него всем нормально.
— Э-э… это как?
— Ну вот такой вот мир, — пожала плечами Стефания. — Воздух сам светится. И электромагнитные волны немного иначе распространяются. Ничего особенного.
— Ясно, — кивнул Данилюк, набирая высоту.
У него не было компаса. Так что он решил просто подняться повыше и попросить Стефанию показать пальцем, куда лететь. И по мере того, как он поднимался, видно становилось все дальше… и дальше… причем горизонта не было и в помине. Бескрайние горы, за ними зеленые равнины, видна изумрудная зелень лесов, сапфировые ленты рек, еще дальше бесконечная морская гладь, там опять суша…
А потом вдруг все пропало. Сменилось глухой чернотой.
— Эй, ну куда?! — раздался недовольный вопль Стефании. — Давай вниз!
Данилюк торопливо пошел на снижение и снова оказался в поднебесье. Недоуменно подняв голову, он увидел… потолок. Безграничный каменный свод. Увлекшись рассматриванием панорамы, Данилюк даже не смотрел вверх — и не заметил, как врезался в небесную твердь.
— Вот хорошо, что мы духи, — проворчала Стефания. — А то ка-ак расшибли бы бошки-то, с таким-то водилой…
— Извини, — растерянно ответил Данилюк. — А… а что это такое?
— Эйкр.
— Он… это… это что, подземелье такое? Потолок?
— Нет, это дно.
— Дно?..
— Дно. Если полетим дальше вверх, пролетим сквозь него и снова окажемся на поверхности.
— То есть это такой… многоэтажный мир? — уточнил Данилюк. — Разделенный переборками?
— Ты не понял. Этаж только один. То, что над нами и под нами — это одно и то же, только с разных сторон. Вот если ты сейчас выпрыгнешь из машины, упадешь вниз и пролетишь сквозь землю, то опять прилетишь сюда же. Ко мне.
Данилюк заморгал. Понять услышанное сходу не получалось, такое требовалось переварить.
— Эм-м… то есть Эйкр как бы… эм-м… — попытался подобрать слова Данилюк. — Как бы… м-м…
— Как бы такой же, как и Земля, — раздраженно ответила Стефания.
— Да вот нифига! — невольно возмутился Данилюк. — Даже близко не похоже!
— Похоже, похоже. Больше, чем ты думаешь. Снаружи если смотреть — вообще не отличишь.
— Снаружи?..
— Ну да. Мир снаружи и мир изнутри — это очень разные вещи. Если рассматривать извне, из двенадцатимерного метапространства, каждый мир — просто точка. Не имеющая размерностей. Но если рассматривать изнутри, размерности они очень даже имеют. Каждый мир — это четырехмерная неориентируемая фигура. Чаще всего гиперсфера, как Земля. Но бывают и другие фигуры. И вот Эйкр — это четырехмерный неориентируемый диск. Бесконечный плоский мир.
Данилюк где-то уже слышал слово «неориентируемый«. Кажется, в старшей школе. Или в институте. Но он не мог с уверенностью сказать, что оно означает.
Ну что поделать, Данилюк не отличался энциклопедическими знаниями. Школу окончил почти хорошистом (тройка по химии), IQ имел в сто девять единиц. Самый обыкновенный человек — не дурак, но и не гений.
Но как следует напрягши мозги, он таки уяснил общий принцип.
— То есть он… замкнут? — осторожно спросил Данилюк. — Как лента Мёбиуса?
— Скорее как бутылка Клейна, — ответила Стефания. — Я же говорю, так устроены все миры.
— Все?.. И Земля?
— Конечно. Если очень-очень долго лететь в одном направлении, прилетишь с другого. Просто там расстояния настолько огромные, что это мало кому удавалось проверить. Однако многие галактики на небе — это все тот же Млечный Путь. Их там на самом деле гораздо меньше, чем считается.
— Ладно, — пожал плечами Данилюк.
Он еще раз внимательно посмотрел на этот небесный потолок. Вдруг захотелось проверить слова Стефании — пролететь насквозь и узнать, вылетит ли он снова снизу. Но это было бы довольно глупым поступком, так что Данилюк одернул себя.
Ему показалось странным, что с этой стороны Эйкр — голый камень, гладкая мертвая плита. По логике тут тоже должна быть растительность, жизнь. Земля же обитаема со всех сторон.
Этой мыслью Данилюк поделился со Стефанией, но та только фыркнула.
— Какая тут тебе жизнь? — насмешливо покосилась она. — Летучие мыши, что ли? Держаться ты на этом своде как предлагаешь?
— Подожди… ну вот я дух…
