На мгновение выглянув над бруствером, он разглядел нестройную цепь обтрепанных людей в советской военной форме, бредущих под дулами лучеметов.
– Группа прикрытия! – со злостью сказал Саксин. – Чего удумали, «нормалы»!
– «Калашниковы»! – гаркнул Кузьмичев. – Шесть штук! Мухой!
Саксин унесся, как то рекомое двукрылое, и вернулся на той же скорости, волоча две охапки автоматов.
– За мной!
Кузьмичев кинулся по траншее в опорный пункт, дальше всего выдвинутый к северу, к атаковавшим, одним прыжком перебросил тело наружу, в высокую траву, похожую на красные, полуотваренные макароны, и пополз навстречу Луценко со товарищи.
Он прекрасно помнил, что ему навстречу шли бывшие лядовцы и «зотовцы», «негативная формация», которую он сам вывел за скобки общества, но эта была его «негативная формация»! И позволить какому-то ван Грооту использовать граждан СССР на манер «живого щита»? Ну уж, на фиг!
Подобравшись совсем близко, Георгий крикнул:
– Луценко! Лови! – и швырнул автомат.
Бывший академик-парторг поймал «АК», уронил, поднял суетливо.
Второй «калаш» достался рядовому Кислому.
Это был момент понимания. Кислый схватил автомат, улыбнулся хищно, разворачиваясь спиною к Кузьмичеву. И стал садить по колонистам-нормалам, длинными и короткими очередями.
– Патроны беречь! – крикнул Георгий.
Раскидав оружие по жаждавшим рукам – Чебанову и Почтарю, даже Петренко и Семенову, дрожавшему в ознобе, полковник выхватил ракетницу и дал сигнал.
– Ложись!
Элементы «живого щита» мгновенно залегли, продолжая стрелять в тех, кого недавно прикрывали собой. Марк Виштальский упал в траву справа от Кузьмичева и застрочил из автомата. Справа залег Переверзев. Тщательно прицелившись, он выстрелил из васнецовского разрядника, слепящей молнией поражая киберкентавра.
Волонтеры-«нормалы» засуетились, сбиваясь в кучу, рассыпаясь, и тут заработали БМД. Снаряды, хоть и некрупного калибра, стали рваться в чащобе, расщепляя стволы, шпигуя осколками живую силу противника. Пулеметы сбивали куски коры, отбрасывали никнувшие, дергавшиеся тела. Парочка ПТУРСов нашла свои цели и на кусочки разнесла двух боевых киберов.
– Марк! Всех сюда! Прорываться будем здесь!
– Понял!
– Джафару скажи, пусть берет с собой девчонок! Мы пешком!
– Понял! Щас я…
К Кузьмичеву подползли с разных сторон Луценко и Кислый.
– Товарищ полковник! – завопил парторг. – Мы все осознали, мы прониклись, мы больше никогда! Ни за что!
– Да! – рявкнул Вовка Кислый.
– Мы готовы кровью смыть позорное пятно!
– Да!
Оба «преступника» лежали, пальцами вцепившись в землю, и будто присягали на верность.
– Вам представился удобный случай отстираться! – осклабился Георгий. – Вас как, доставили или вы сами?
– Сами! Мы БТР сыскали в лесу, почти новый, и сюда, понима-ашь. А потом нас схватили эти, из эпохи коммунизма!
– Ладно, замнем для ясности. Сейчас пойдем на прорыв, ваша задача – бежать самим и охранять женщин!
– Есть! – завопил Кислый.
Гром разрывов начал уходить в стороны – БМД били по флангам. Трудно различимое в батальном шуме, донеслось низкое жужжание краулера.
– Мы здесь! – крикнула Алла.
Кузьмичев оглянулся. Сзади, махнув по сходням из траншеи, вынеслась танкетка с экипажем из представительниц прекрасного пола. Над пультом управления, как черт, завис Раджабов.
– Вперед!
Кузьмичев поднялся, ожидая пули или импульса, но не дождался.
И помчался вдогонку краулеру.
Над лесом просвистел глайдер – обтекаемая машина летела плавно, закладывая вираж. Васнецов резко остановился, едва не упав, и вскинул лазерник Переверзева. Бледно-фиолетовый лучик пронизал глайдер насквозь, просаживая, как спица – клубок, и тот закрутился, закувыркался, сверзился с высоты в озеро. Вода встала дыбом, выбрасывая выше деревьев облако перегретого пара.
– Так их!
– Рад стараться!
– Вперед!
Кузьмичев на бегу перепрыгнул робота, разваленного ПТУРСом, гадливо поморщился, вляпавшись в лужу крови, едва не зацепив носком башмака кубло сизых кишок, вывалившихся из распоротого живота «нормала», красивого молодого парня, с бесконечным удивлением таращившего в лиловое небо голубые глаза.
Перевалив гряду, поросшую поднебесниками, полковник захэкался. Рядом остановился краулер, и девушки спрыгнули с платформы.
– Эт-то что еще за новости? – рявкнул Георгий.
– Так неправильно! – сказала Алла, выражая общее мнение. – Ведь каждая секунда дорога, а вы пешком! Берите краулер и езжайте к дороге. А когда захватите вездеходы, вернетесь за нами!
– Правда, правда! – закивала Наташа.
Бледная Лида смолчала, а Элла Наумовна ворчливо выговорила муженьку:
– Сеня, не бежи так шустро, а то, не дай бог, догонишь свой инфаркт…
– Так печет солнце, – проговорил Гоцман, отдуваясь, – шо это прямо невозможно выдержать!
– Ви таки немножечко правы, – выразился Кузьмичев, тщательно копируя первомайский говор. – Переверзев! Кислый! Вы со мной. Марк, ты остаешься за старшего. Никаких подвигов! Сидеть тихо и не рыпаться. Мы скоро…
– Подождите! – крикнула Кастырина. – Чтобы открыть дверцы вездеходов, надо сказать кодовое слово: «Сезам»!
– Вот спасибо! – обрадовался Георгий. – Джафар, гони!
Раджабов воспринял приказ буквально – краулер понесся, подпрыгивая и громко рокоча в воздухе. Гусеницы бешено крутились, отбрасывая комья земли и ошметки мхов.
– У дороги тормознешь!
– Есть!
Танкетка бодро жужжала, возносясь на склоны и ухая со спусков. Стрельба позади не утихала, но пушки уже отгремели – снаряды кончились. Пулеметы, давясь от злобы, прострочили чуть дольше. Прошипел, выписывая «змейку», ПТУРС и взорвался, то ли робота очередного разнося, то ли раня и убивая людей. Последними умолкли «калашниковы», оставленные роботу-матке. Но волонтеры все не прекращали огонь, в ожесточении обрушивая на партизанский лагерь удары из лучевого, пучкового и еще черт знает какого оружия.
– Дорвались! – крикнул Переверзев.
– Ага! – поддакнул Кислый.
Кузьмичев промолчал. Подостыв от горячки боя, он начал испытывать знакомое ему томление, когда ждешь удара, идешь к победе, а минуты и секунды до мгновения вожделенной виктории тянутся немилосердно долго.
– Подъезжаем!
Краулер выехал на опушку леса и затормозил. За деревьями открывалась знакомая дорога. Вдоль нее выстроились большие квадратные вездеходы на необычных шаровых шасси. Сверху их прикрывали прозрачные колпаки.
