– Ах ты…
Однако кибермозг соображал лучше людей – тяжелая система круто развернулась и попылила обратно.
А самое эффектное подбитие вышло у Чебанова – его первая граната пробила корпус землеройной машины, и кумулятивный заряд сыскал достойную цель – аккумуляторы. Мощная батарея рванула, вышибая верхние панели, полыхнула снопами искр и струями дыма.
– Готова! – заорал Переверзев.
А Кузьмичев рискнул выставиться над парапетом и взять на мушку наводчика. Попал! Импульс бластера перебил сразу два движителя – автономное гусеничное шасси краулера и левую ногу его водителя.
– Ур-ра-а! – грянули бравые десантники.
Лучи лазеров с кузовов песчаных танков тут же стали шпарить по верху башни, но была у лучевого оружия одна неприятная особенность – рассеивание. Чтобы причинить смерть за пятьсот метров, надо было иметь мощность, измеряемую в мегаваттах. Заработал плазменный излучатель – и тут недолет. Сгустки плазмы вырывали борозды в грунте, сплавляя землю в катышки.
– Переверзев! Разрядник готовь!
– Командир, у него батарея сдохла!
– Мать-перемать…
Остановившихся «землероек» догнал вездеход. Надо полагать, отдал приказ продолжать выполнять программу. Уцелевшие машины объехали подбитые и рванули к стене второго сектора – к югу от воротных башен. На ходу оставалось четыре землеройных агрегата. Их догоняла тяжелая система, более «отмороженная», чем однотипный механизм, покинувший поле боя.
Со стены, из амбразур башни открыли огонь десантники. Лучеметы серьезно навредили «землеройкам», у одной даже гусеница слетела, но три уродливые машины добрались-таки до периметра и уткнулись в белую стену. Загрохотали два пульсатора – третий не завелся, и по стене разошлась мелкая дрожь. Фонтаны пыли и дыма поднялись выше башни. Подъехавшая система-отморозок с размаху опустила на стену манипуляторы, вцепилась, стала ломать и долбить, курочить и дробить…
– Всем покинуть стену! – надрывался Кузьмичев. – Вызываю Раджабова! Долго ты там будешь копаться?
– У меня все готово! Почти… Щас я!
– Ты мне не сейчас, а зараз! С аннигилятором разобрался?
– Ну, выдвинуть я его смогу и включить…
– А больше ничего и не надо! Заводи, и сюда! Срочно!
– Я быстро!
Переверзев, отплевываясь от каменного крошева, ввалился в пункт наблюдения.
– Уже на метр вошли в стену! – доложил он.
Со стороны прорыва донеслись зловещее шипение и скрежет.
– Это они арматуру кромсают…
Вбежал Сегаль и доложил, что Раджабов подъезжает к воротам. Кузьмичев сорвался с места и бегом спустился во двор.
Танк высшей защиты глухо клокотал неподалеку. Из люка высунулся Джафар.
– Чего делать-то, командир? – прокричал он.
– Слушай сюда! Выезжаешь из ворот и разворачиваешься налево! Там эти паскуды землеройными машинами стену пробивают! Активируй этот… излучатель антиматерии, и чтоб я ни одной единицы спецтехники больше не видел! Понял?
– Так точно!
– Васнецов, открывай ворота!
Танк едва вписался в проем между башнями, выехал и стал разворачиваться.
– Не смотреть, а то без глаз останетесь! Все в укрытие!
А вот полковнику глядеть было можно – экран точно передавал все тона и звуки. Раджабов по ошибке задействовал аннигилятор раньше, чем развернулся, и белесая, призрачная полоса протянулась до самой зеленой рощи.
– Это антипротоны выжигают воздух, – прошептала Бетан, завороженно следя за боевыми действиями. – Аргон с кислородом аннигилируют…
Танк раскачивался в развороте, и пучок антиматерии то и дело ложился на голый грунт, вырывая прямые, по линеечке, траншеи. Тогда неимоверной яркости фиолетовый свет заливал все вокруг, даже солнце словно пригасало в небе.
Танки дружно развернулись и помчались прочь, но аннигилятор случайно расплавил шасси одному из них. Танк покачнулся и упал – одна рама с кузовом и герметичной кабиной осталась. Бойцы в панике попрыгали через высокие борта и почесали на прежние позиции. Экран потух, через секунду вспыхнул снова, только ракурс был уже другой.
– Рецептор оптический не выдержал, – сказал Васнецов. – Соседний дает картинку…
Джафар наконец развернул громадную машину, и вся мощь излучателя-антимата обрушилась на землеройную технику.
И техники не стало. Металл и кремний-органик, пластик и композит – все забурлило, расплескиваясь ослепительно-белой лавой.
Тяжелая система дернулась было, собираясь драпать, и попала в главный фокус – машину разметало фонтанами металло-органического пара. Тут Раджабов вырубил аннигилятор, и под стенами города как будто стало темнее.
– Разгром немцев под Космоградом! – радостно щерился Переверзев, блестя зубами и белками глаз на закопченном лице.
Кузьмичев снова заспешил наружу. Раджабов ликвидировал угрозу, но «землеройки» успели наделать делов – в стене зиял обширный провал, метра три по высоте и в ширину улицы.
Над ним провисал тонкий мостик уцелевшего верха периметра, обгрызенного тяжелой системой. За дымящимся кочковатым вывалом светилось красным месиво из вскипевшего грунта и жидкого металла.
– Осторожно! – крикнула сзади Лида. – Там сильная радиация! Надо вызвать дезактиваторы.
– Валяйте. Раджабов!
– Раджабов на связи!
– Давай загоняй свое чудище обратно… Концерт окончен.
– Слушаюсь!
Танк высшей защиты аккуратно вполз в ворота, отъехал немного и замер. Клокочущий гул турбин стал стихать.
– Вон они! – показала Кастырина.
– Кто?
– Дезактиваторы!
Солидные шестиногие машины с гулким топотом вырвались из-за пакгауза и подбежали к пролому в стене. Выставив кольчатые шланги, они принялись заливать дымящийся черный вывал серебристой жижей, похожей на вспененную ртуть.
Жижа разбухала и оседала, застывая коркой. Оставляя в ней квадратные следы протекторов, киберы взобрались на груды лома и обработали края стены, после чего с достоинством удалились.
– Так или иначе, – мрачно высказался Кузьмичев, – но этот драный Вильгельм Завоеватель добился чего хотел… Переверзев! Виштальский! Берите своих парней и живо доставьте сюда местных – мужиков покрепче. Будут мешки песком набивать и закладывать брешь.
– Слушаемся! – ответил за обоих Виштальский.
– Да, и этих еще сыщите… Кибернетистов. Пусть срочно гонят сюда роботов-строителей.
– Разрешите идти?
– Чеши отсюда!
Полковник ходил вдоль пролома, как голодный тигр в клетке.
У Вильгельма хватило бы ума отправить на приступ своих нормалов, и тогда брешь была бы завалена не мешками с песком, а мешками с дерьмом, то бишь телами атакующих. Кузьмичев до того разнервничался, что всю эту фразу выдал всуе, а не про себя. Лида тонко улыбнулась:
