«Неужели все? Так мало…»
А потом ярчайший сноп радужных лучей, полыхнувший откуда-то сбоку, сдул планетарник, словно тот был соткан из тумана, размел в пепел, в пар. Сверху упали грязными снежинками, запорошив волосы, спекшиеся крошки биокерамики.
Механически отряхнув шевелюру, Георгий медленно, будто заново привыкая к возможности быть живым, повернулся к западу.
Там, наполовину скрытый кубом энергостанции, висел огромный шар, метров ста пятидесяти в поперечнике. По его блестящей поверхности тянулись – параллелями и меридианами, окружностями и многоугольниками – паутинные линии швов, торчали какие-то решетки, сопла, антенны.
– Это вескусианский корабль! – воскликнула Лида. – Но почему они помогли нам?
– Да кто вам сказал, что они помогали нам? – вымолвил полковник.
– А кому ж еще?
– Себе! Не высовывайтесь, а то и нас в распыл пустят…
Таясь, Кузьмичев пробрался к наружной стене, над которой нависал решетчатым зонтом параболоид локатора. Здесь господам прищельцам не разглядеть граждан СССР…
Серебристый шар повисел немного, словно раздумывая – лететь ему дальше или не стоит? – и медленно двинулся прочь, на запад. По дороге вескусианский корабль, как бы мимоходом, спалил все коттеджи – дома проваливались внутрь себя от жара, складывались и расползались грязно-белыми потеками, схожими с наледями.
Двумя импульсами звездолет подсек общежития, выплавив, расплескав их цоколи, и здания грузно осели, распадаясь по этажам, громоздя кучи конструкций, оплывавших, застывавших по краям мутными сосульками, напускавших лужи перекипевшей органики.
Описав круг, корабль уплыл на запад, склоняясь к океану.
– Смотрите, там еще один! – воскликнула Алла, указывая на юг.
И в самом деле – шаровидный корабль, однотипный тому, что рушил Космоград, лениво проползал над океаном, напоминая аэростат.
– Сейчас самый момент говорить: «Нам конец!» – мрачно сказал Алехин.
– Чего ж не говоришь? – усмехнулся Георгий.
– Уродился таким… У меня большой резерв надежды.
– Ну, не знаю, как там насчет надежды, а вот мой резерв удивления давно иссяк. Что это за воздушные шарики и какие дела вообще творятся, ты мне можешь объяснить?
– Мы такие «шарики» изучали в ВШК, – проговорил Антон, нервно потирая ладони, – на парах по ксенологии. Следуя классификации самих вескусиан, над городом отметился средний скаут, разведывательный корабль без мощных систем вооружений… Ну, вескусиане – это официальное название, для дикторов. Звездолетчики называют обитателей Вескуса себумами – сокращенно от выражения «серо-буро-малиновый». Нас за такие словечки преподы наказывали – негоже, мол, чваниться антропностью, надо уважать братьев по разуму, пусть даже негуманоидов… А на хрена мне такие братья? Себума больше всего смахивает на гигантскую голотурию – склизкий такой кожаный мешок, будто жиром обмазанный, и отовсюду выросты торчат, вроде щупалец. Обнимешь такого братца – два дня отмываться будешь…
– Ясненько… И какого хрена они тут делают?
– Как что? Осваивают Водан! Себумы всегда действуют по одной и той же методе – для начала посылают на планету, которую избрали для колонизации, пару-другую скаутов, вроде этих. Если местное население против, прибывают корабли помощнее, и такую биозачистку устраивают, что даже хоронить бывает некого – сплошной пепел и шлак…
– Это только слухи, – неуверенно сказала Кастырина.
– Если бы… – вздохнул Алехин. – Ты слышала о цивилизации лхалл? О ней даже большие спецы не любят говорить, потому что такой расы больше нет, себумы истребили всех лхалл, а обе их планеты заселили. Земная администрация что-то такое полепетала под лозунгами: «Не убий!» и «Мирам – мир!», и тема была закрыта…
– Насколько я помню, – сухо проговорила Лида, – лхаллы погибли в ядерной войне, которую сами же и развязали. «Ядерная зима» доконала последних из них…
– …И практичные вескусиане, скорбя о неразумных лхаллах, – подхватил Антон, – заселили выморочные миры! Я тоже слышал эту сказочку. А потом получил доступ к закрытой информации и такого насмотрелся…
– Ты мне лучше скажи, – вмешался Кузьмичев, – чего ждать от них здесь и сейчас?
– Так я ж говорю – колонизации! Себумы приступили к терраформированию Водана.
– Чушь! – воскликнула Лида. – Се… Вескусианам отлично известно, что эта планета принадлежит Земле!
– И что? – иронично улыбнулся Алехин. – Земля пошлет сюда свой флот, чтобы защитить наши задницы?
– А как же?! – изумилась врачиня.
– А никак! – отрезал Антон. – Эти долбаные политики сочинят еще одну сказочку и расскажут населению на ночь! Да и как они тебя защитят? Чем? Ты хоть видела наши боевые корабли? Да себумы по этим лоханкам даже стрелять не станут – из жалости! Хотя как раз жалости у них нет. Себумы не просто негуманоиды, они бесполые, холодные и бесчувственные, как осьминоги. Ты спрашивал, чего нам ждать? – обернулся звездолетчик к Кузьмичеву. – Скоро сам увидишь! Покрутятся эти скауты и пошлют сообщение на Вескус – все, мол, хорошо и даже лучше, океан у берега мелкий, теплый, отличное место для лагун! Можно плавать и нырять до посинения, вволю размножаться почкованием и в охотку испражняться в рыбьих садках – мальки жиреют от себумских какашек… И прилетит к нам сюда здоровенный транспорт, и полезет из него техника и себумы-рабочие, и начнутся у них трудовые будни. Только вот порадоваться за братьев по разуму нам уже не удастся, нас к тому времени истребят, как вредителей сельского хозяйства!
– Ну, мы попали, командир… – протянул Переверзев, стягивая берет на лоб и задумчиво почесывая в коротко стриженном затылке.
– Не мы одни! – крикнул, подбегая, Виштальский. – Кузьмич! Они сюда идут. Все!
– Кто – все?
– Нормалы!
Полковник, не торопясь, прошелся по верху стены над воротами – парапет прикрывал его по грудь.
Большая толпа народу приближалась к цитадели. Сверху узнавались недавние бойцы, оставшиеся без главнокомандующего, распыленного залетными себумами.
Жители Космограда собирались перед воротами цитадели, сбивались в кучу, топтались, поглядывая вверх, на стену. Было такое впечатление, что они и сами не знали, зачем сюда пришли и что им тут делать.
Георгий быстро спустился и открыл ворота, отмахиваясь от встревоженного Переверзева. Он вышел в народ, и по толпе прошел ропот. Прошел и стих.
Кузьмичев молча ждал. Они к нему пришли? Пришли. Послушаем, что скажут…
Вперед протолкался осанистый старец с роскошной седой бородой и усами, здорово похожий на Деда Мороза.
– Илларион Матвеич я, – представился старик, – старший ксенолог. Все меня кличут дедом Ларионом.
– Тогда я – Кузьмич, – отрекомендовался полковник.
