Целая колонна многоруких машин неспешно шагала к морю и входила в воду, погружаясь и включая прожектора.
Весь берег был ярко освещен, в голубом сиянии контрастно смотрелись громадные овальные следы на изрытом песке, оставленные машинами-махинами… и малоподвижные ряды их хозяев – существ, при одном взгляде на которых Кузьмичев испытал брезгливость.
Они ему напомнили тушки кальмаров, фаршированные капустой, только коричневые, жирно блестящие, утыканные короткими или длинными шевелившимися выростами, похожими на члены.
Удачное сравнение, – усмехнулся Георгий, – особенно для бесполых существ!
– Это себумы? – спросил он у деда Лариона.
– Они! – выдохнул старший ксенолог.
– Удобная для нас внешность – рука не дрогнет, изничтожая таких уродов.
– Сзади! – пискнул Виштальский.
Кузьмичев сначала послал краулер резко вперед и лишь потом оглянулся. За ними топала многоногая машина, смахивая на чудовищного супермамонта. Георгий свернул, пропуская гиганта, и тот прошествовал мимо, сотрясая пляж.
– Это почвоукладчики, – проговорил дед Ларион, – основное звено их натуртехники…
И тут осветилось все море разом, занялось зеленым сиянием изнутри, всколыхнулось, забурлило, пуская мутные фонтаны.
Воды у берега заклокотали, запузырились, брызгаясь и испуская тяжелые дымы, скользившие над рябившими волнами.
Невиданное ранее чудище всколыхнуло рябь, вынырнуло, раскрыло складчатую пасть величиной с театральную сцену и глухо заревело, забилось в агонии. По краям необъятного рта развернулись длинные усы, растягивавшие ловчие сети.
– Это кит-тральщик, – сказал, задыхаясь, дед Ларион, – кормится мелкой рыбой. Не повезло китяре…
Из воды, скатывая с себя тонны соленой влаги, воздвиглась многорукая машина. Ее щупальца заработали четко и ритмично, разрывая киту рот, расчленяя плоское тело.
Море внезапно успокоилось, а подводное свечение распалось на десятки круглых и овальных очагов, разделенных затененными узостями.
– Это будущие лагуны, – комментировал старший ксенолог, жадно высматривая подробности. – Никто еще не наблюдал процесса так близко, только с орбиты…
Светлые пятна подернулись зыбью, и тяжкий грохот разнесся над морем. Темные перемычки, обрамлявшие лагуны, буквально взорвались – забили фонтанами пены и песка, заклубились разноцветными дымами.
Минута – и океан у берега скрылся из глаз за толстой пеленой дыма или пара. Краулеру передалось дрожание почвы.
В дыму, ходившем волнами, распадавшемся на вихри и султаны, мелькали неуловимые тени – округлые или коробчатые, но одинаково громадные. Иногда стихавшее грохотание прорывалось раздиравшим уши ревом, и вверх начинал бить грязевой гейзер. Ветер остужал его, разнося пар.
Неожиданно грохот стих, дым рассеялся, и Кузьмичев увидел новое море – разделенное на десятки замкнутых водоемов. Гладкие и ровные песчаные косы накладывались сеткой на прежде безбрежный океан, на добрых полкилометра ограничивая простор. Косы парили в лучах прожекторов, вода лагун светилась мутным бериллом.
Себумы оживились, зашипели, засвистели и поковыляли к морю на подгибавшихся нижних выростах, упруго покачивая боковыми и потряхивая верхними. Складки кожи раздвигались, выпячивая здоровенные мокрые, текучие глаза.
В подсвеченной воде себумы преобразились – их движения обрели скорость и ловкость, в неуклюжих телах проявились сноровка и гибкость. Чужие были почти изящны.
– Опять эти шары… – пробормотал Виштальский.
– Что? – оторвался от зрелища Кузьмичев.
– Скауты!
Два боевых корабля прилетели со стороны моря, зависли над лагунами, словно любуясь делом своих щупалец, и стронулись с места, поплыли к горам.
– Вот кого надо сбивать первыми, – выцедил Георгий.
– А чем? – вздохнул Виштальский. – Нечем! Я узнавал у Алехина – лазеры скаутам не страшны. Они выставят специальное защитное поле и отразят даже удар аннигилятора.
– Только у кхацкхов есть по-настоящему мощные эмиттеры, – вмешался дед Ларион, – они создают такое могучее поле отталкивания, что даже пули отбрасывают или снаряды! Себумы только излучение отражают…
– Эх, – вздохнул Кузьмичев, – ракету бы мне! Мою милую Эс-семьдесят пятую… Влупил бы так, что клочья от себум полетели!
– Так это были ваши ракеты? – с интересом спросил дед Ларион. – Мы их видели за горами, за год до вашего перемещения.
– Мои… – снова вздохнул полковник. – Чертовы легенные ускорения доконали ЗРК – за двести лет они сгнили напрочь.
– Не все, – спокойно парировал старший ксенолог. – Там были и неповрежденные экземпляры. Видимо, легенные помехи повлияли на ваши грузы неодинаково. Те образцы оружия, которые хорошо сохранились, мы перетащили сюда – Вильгельм не хотел давать вам лишних козырей… До сих пор не знаю, что такое козыри… А другие просто хотели отправить ракеты на Землю, в музеи.
– Стоп! – резко сказал Кузьмичев. – Вы что хотите сказать? Что существуют целые и невредимые ракетные установки?
– Ну да…
– Где?! – крикнули полковник с капитаном.
– Да на станции! Мы ее назвали Конечной – там дорога кончается…
– Та-ак…
Кузьмичев даже зажмурился. Вот это ничего себе… Раскрыв глаза, он сказал:
– Едем на базу, берем наших, и вы нас проводите на Конечную.
– И что тогда будет? – растерянно спросил дед Ларион.
– Увидите небо в алмазах! – ухмыльнулся Георгий.
Глава 3
День победы
На Конечную собрались той же ночью. Кузьмичев внушительно сказал: «Промедление смерти подобно!», и все с ним согласились. Близость к вражьему стану пугала, но и выводила логику безопасности – кто ж будет искать противника у себя под боком?
Выехали на транспортере, привычно следуя вверх по течению реки. Управлял вездеходом Джафар Раджабов, и ближе к истоку, там, где откосы каньона опадали в невысокие валы битого камня, он повернул не в лес, как в пору партизанства, а направил транспортер к дороге. На ровной грунтовке Раджабов выжал сто километров в час. Миновал поворот к биостанции, проехал мимо сожженных остовов «вездиков» – следов недавнего прорыва, и покатил дальше на запад.
Места пошли глухие, деревья с обеих сторон трассы почти смыкали кроны вверху, чему Кузьмичев только рад был. Порой и животины местные выглядывали на дорогу – трахеодонт перебежал проезжую часть, парочка арахнозавров выскочила, постояла, поразводила шипастые хилицеры и умотала обратно в лес.
– Примерно досюда дошло кольцо биозачистки, – объяснил Алехин, возымевший горячее желание осмотреть образцы старинного оружия. – Зверье тут непуганое, так что не зевайте.
