И, тем не менее, Кейт с тревогой думала о том, как скажет ему, что у нее будет ребенок. Тревога эта хоть и была глупая и вызванная, возможно, тем, что Кейт знала о его прошлом, но она все же была – и в ней отражалось беспокойство о новом круге жизни, который она же сама и запустила. Прошлой ночью, когда они любили друг друга, Скотт, склонившись над нею, приложил руки к ее животу и заглянул ей в глаза, как бы говоря, что все знает и просит только, чтобы она сама все ему рассказала…
А потом он откинулся на постель и уснул, оставив ее с грузом недомолвок, который в обычной, спокойной жизни не такой уж и тяжкий. Только Мэри Бет была в курсе. Несколько дней назад она застала Кейт, когда ту тошнило в туалете, – и сразу все поняла.
Кейт выпросила у нее обещание ничего не говорить Скотту – лучше она сама все скажет при удобном случае. А беспокоиться тут не о чем – все будет хорошо, и если Мэри Бет ей понадобится, она обратится к ней непременно. Тем более что Мэри Бет забеременела в том же возрасте, хоть и при ужаснейших обстоятельствах; тем более что нежданное материнство научило ее бороться. Ему явно повезло с матерью – она всегда была рядом и могла утешить его, как никто другой. С тех пор как они вдвоем переехали на новую квартиру, Мэри Бет жила одна в маленьком домике в Телеграф-Хилл, по соседству с Дуэйном. Скотт и Кейт навещали ее два-три раза в неделю – чаще приходили обедать, и тогда они втроем устраивались в саду, где она проводила большую часть времени.
Впрочем, Кейт встречалась с ней и в то время, когда Скотт находился на работе, а у нее самой и ее группы возникало окно между гастролями. Они ходили вдвоем по магазинам, в музеи и болтали обо всем на свете – и со временем она стала поверять ей такие вещи, о которых не посмела бы рассказать никому на свете, кроме разве что родной матери, если бы та была жива. А месяц назад Кейт подарила ей на сорокалетний юбилей картину Шарлотты Бойд, которую купила через Интернет и на которой был изображен десятилетний мальчуган, сидящий у окна. После бесследного исчезновения Шарлотты Бойд стоимость ее картин подскочила втрое, но этот холст ей удалось приобрести с приличной скидкой.
Кейт ощущала сильное волнение всякий раз, когда рассматривала его. Однажды вечером, когда она еще жила в Пасадене, у Камиллы, та сообщила ей, что в Англии, на взморье, нашли тело Мартина и что, по мнению следователи, он покончил с собой; его жена по-прежнему считалась пропавшей без вести, а в их квартире в Хатэм-Коув были обнаружены следы ее крови. Оправившись от потрясения, Кейт часто пыталась осмыслить, что же могло случиться той ночью: что, если это Мартин убил ее, а после и сам свел счеты с жизнью?..
Может, поэтому он и оказался тогда на краю скалы?.. А что он делал после того, как попрощался с нею на вокзале?.. Неужели, когда они были вместе, он знал, чем все закончится?..
Неужели все предвидел заранее?..
На все эти вопросы ей вряд ли когда удастся получить ответы – единственное, что она знала точно, так это то, что благодаря ему ее собственная жизнь круто изменилась, о чем она даже не догадывалась. Вдалеке в небо взмывались огромные клубы дыма, как будто поле было частично охвачено огнем. Кейт повернулась к машине, пряча лицо от крепчавшего ветра, который нагонял пыль. В это самое время на стоянку, со стороны северной границы штата, въехал синий автомобиль с откидным верхом – он остановился метрах в десяти в стороне, у одной из бензоколонок. Из машины, хлопнув дверцей, выбрался паренек в бейсболке и с мобильным телефоном в руке. Судя по всему, он только-только вышел из подросткового возраста, да и выглядел чересчур худощавым, а кожа у него была такая белая и прозрачная, что казалось, он намеренно избегает солнца. Услышав его разговор по телефону, Кейт поняла, что он француз. Французский язык она начала учить в колледже, и вот надо же, встретила земляка- европейца здесь, в американской глуши, – забавно! Паренек отключил телефон и, посвистывая, стал заливать в бак бензин.
Кейт направилась было к нему, собираясь обменяться парой слов, но вдруг остановилась: она заметила темное липкое пятно у него на джинсах, а потом россыпь точно таких же пятнышек сбоку на сорочке и сразу же смекнула, что это запекшаяся кровь. Тут она вспомнила про труп, обнаруженный в комнате мотеля в сотне километров к северу отсюда. С бензопистолетом в руке он повел глазами в ее сторону и обдал леденящим взглядом – взглядом пресытившегося волка, готового, впрочем, броситься на поиски новой добычи.
Заметив, что она смутилась, он одарил ее широкой улыбкой, а потом как ни в чем не бывало пошел в магазинчик расплатиться – и по дороге встретился со Скоттом, который как раз выходил оттуда с покупками в руках. И в этот миг время как будто застыло.
– Ты в порядке? – спросил Скотт, подходя к ней.
– А то вид у тебя бледный!
– Ничего страшного, просто чуть-чуть замутило, но теперь все прошло.
Никаких сомнений, это кровь.
При мысли о Дэриле Грире у нее определенно помутилось в голове.
Скотт надул губы, бросил покупки на заднее сиденье машины и обнял ее. Он поступал так всякий раз, когда чувствовал, что ей это нужно. Кейт вдохнула запах его кожи и закрыла глаза, прижимаясь к нему животом в тщетной надежде, что он почувствует легкие удары сердца, которое только недавно начало четко биться.
Она скажет ему правду после концерта, когда они снова останутся одни и будут радоваться своему счастью. И на лице отца своего будущего ребенка она увидит то единственное выражение, которое ей так хотелось увидеть.
И тогда все прояснится.
В это время француз вернулся к своей машине с бутылкой воды; он тут же сорвался с места и выехал со стоянки. Кейт, под защитой объятий Скотта, провожала его взглядом, пока он не свернул на дорогу, что вела в сторону Канзаса.
– Ну что, трогаем? – шепнул ей на ухо Скотт. – Нам еще ехать и ехать…
– Да, а то мы что-то засиделись здесь, – прошептала в ответ Кейт, прижимаясь головой к груди любимого и будто побуждая его скорее отвезти ее туда, где много-много света, музыки и людей, молодых, полных жизни.
Скотт сел за руль, поцеловал ее в щеку и выехал с территории бензозаправки, повернув на федеральную автостраду.
Кейт подключила айпод к магнитоле и поставила композицию «Небеса или Лас- Вегас» группы «Кокто Твинс», которую она как раз собиралась исполнить в заключение концертной программы.
Она прибавила звук, пристегнулась ремнем безопасности и с облегчением заметила, что рекламный щит, приглашающий Канзас, остался позади; потом глянула на Скотта, рулившего чуть заметной улыбкой на губах; вслед за тем посмотрела в окно и увидела, как мимо проносятся бескрайние поля, а далеко впереди, где дорога терялась за горизонтом, разглядела будущее, которое предназначалось им троим…
Несмотря на бивший в лицо ветер, Кейт огляделась вокруг, и то, что она увидела, взволновало ее и вместе с тем утешило.
