— Если вы не в состоянии…
— Я сказала: «Нелегко», — повторила Мира. Она перевела дыхание и взглянула прямо Еве в глаза. — По-моему, Эдвард был антисоциальной личностью. Хорошо адаптированной к жизни, умной, успешной, но антисоциальной. Он считал, что общие правила на него не распространяются. Особенно когда дело касалось отношений. Поэтому женился на женщине, которая не требовала от него соблюдения правил. Однажды он — как бы это поделикатнее выразиться? — сделал мне непристойное предложение.
— Что? Вы не говорили.
— Это было много лет назад — вскоре после нашей с Деннисом помолвки. Деннису я не рассказывала — не хотела причинять ему боль. Да и зачем? К тому же я знала: Эдвард сделал это только потому, что я принадлежу его кузену. — Мира поглядела на свой кофе, отпила и вздохнула. — Воспоминания Денниса об Эдварде окрашены ностальгией. Однако по его рассказам видно, что Эдвард еще в детстве был агрессором.
— «Непристойное предложение»… Звучит довольно учтиво.
— Мы были в гостях у его дедушки с бабушкой. Я пошла в туалет, а когда собиралась выйти, увидела в коридоре Эдварда. Он втолкнул меня обратно и сказал, что нам нужно познакомиться поближе. Оттеснил к стене. Когда попытался приблизиться, я дала ему коленом в пах. Пообещала переломать ему руки, если еще раз до меня дотронется. — Мира поставила чашку на стол. — Я испугалась — вы же понимаете.
— Понимаю.
— После моих слов он отступил, рассмеялся и заявил, что просто хотел проверить, верна ли я его кузену. Больше он до меня не дотрагивался, хотя…
— Выкладывайте, — потребовала Ева.
Мира снова взяла со стола кружку и уставилась в нее.
— Я много думала и пришла к выводу, что рассуждаю здраво. Ева, у таких женщин, как мы с вами, — у женщин, подвергавшихся сексуальному насилию, — особый нюх на хищников. Нам обеим он помогает в работе, для других это просто вопрос самосохранения. Я чувствовала, что Эдвард и Джонас хищники, но предполагала, что они отыскивают тех, кто не против, а потом их бросают. Однако, по-моему, эти двое способны создать некий союз и переступить черту между соблазнением и насилием… Вот и их жертвы тоже переступили черту и пошли на убийство.
— Скажите мне вот что. — Ева указала на доску с фотографиями жертв и мест преступления. — Были ли у убитых другие «братья» — близкие друзья с такими же «наклонностями», как вы выразились?
— Я… Боже мой!..
— Да. — Ева сунула большие пальцы в карманы, поглядела на доску. — Возможно, убийцы еще не закончили вершить правосудие.
Пока Мира обдумывала ее слова, Ева задала следующий вопрос:
— Три этих женщины. — Она ткнула пальцем в фотографии Маккензи, Даунинг и Су. — Я к ним присматриваюсь. Лидия Су обеспечила алиби Чарити Даунинг. Училась в Йельском и посещала центр психологической помощи «Душевный покой». Маккензи тоже. В разное время, но все-таки. Су и Даунинг принимали участие в исследованиях на тему бессонницы — опять же в разных.
— Столько совпадений… Они не могли встретиться ни в «Душевном покое», ни во время исследований, но…
— Вот именно — «но».
— Я о таком центре не слышала.
— Может, попробуете узнать о нем побольше? Руководство центра скорее согласится поговорить с вами, чем с копом. Исследователи бессонницы тоже. Могу дать номера телефонов и даты, когда подозреваемые там лечились.
— Да, да, я постараюсь. — Мира поднялась, взяла со стула шарф и пальто. Постояла немного, глядя на доску. — Эти три… Что же такое сделали Эдвард с Джонасом, что эти три убили их с подобной жестокостью?
Глава тринадцатая
Ева собрала досье на вторую жену Вайманна и сразу вычеркнула ее из списка. Та опять вышла замуж — снова за старого и богатого — и теперь жила на вилле на юге Франции. Для верности Ева все-таки проверила ее алиби. Оказалось, что во время похищения сенатора Миры вторая жена Вайманна давала торжественный прием в Каннах. Международные интернет-страницы, посвященные моде и светской жизни, пестрели репортажами и фотографиями, а также подробными разборами нарядов. От всего этого у Евы разболелась голова.
Похоже, бывшие жены ни при чем. Они забыли прошлое и живут настоящим. А вот кое-кто не забыл…
Ева вернулась к Даунинг, затем перешла к Лидии Су. Лидии Су, которая училась в Йельском университете и, как и Маккензи, посещала центр «Душевный покой». Пора заняться подружкой Даунинг.
Но сперва еще одно дело, которое можно сделать, не выходя из кабинета: позвонить дочери Эдварда Миры.
Лицо у Гвен выглядело бледным и осунувшимся, однако сна не было ни в одном глазу.
— Лейтенант Даллас?
— Извините, что беспокою так рано.
— Ничего. Мы все равно почти не спали. Вы нашли убийцу отца?
— Работаем. Если попросить вас назвать ближайших друзей отца — пока что остановимся на его ровесниках, — кто первым приходит на ум?
— Хм… Наверное, Джонас Вайманн. Они дружили с университета.
— Так, еще кто-нибудь?
— Фредерик Бетц. Они с отцом, мистером Вайманном и Маршаллом Истердеем учились на одном курсе. Вместе снимали дом. А еще сенатор Фордхем — с ним отец подружился, когда сам был сенатором. Я сумела вам помочь?
— Да, очень. Миссис Сайкс, вы все равно скоро узнаете из новостей, так что я вам сообщу: сегодня утром Джонаса Вайманна убили — тем же образом, что и вашего отца.
— Что?.. — Гвен непонимающе уставилась на нее. — Я не… Почему? Почему это происходит?
— Вы не знаете никого, кто желал зла вашему отцу и Вайманну? Для кого они могли быть как-то связаны?
— Простите, я вообще ничего не понимаю. Когда мы с Недом были маленькими, мистер Вайманн тайком приносил нам шоколадки. И вот теперь он умер… убит… как отец…
— Мне очень жаль. Если вам или вашему брату придет в голову, что может их связывать или кто мог затаить на них злобу, сообщите.
— Я позвоню Неду. Не хочу, чтобы он узнал из новостей. А те, про кого вы спрашивали?.. Думаете, то же может случиться и с ними?
— Не исключено. Я с ними поговорю. Если вспомните еще кого-нибудь, звоните. В любое время.
— Непременно. Неду тоже передам. Спасибо, что сообщили. Я должна… Мне нужно идти.
Ева выписала адреса сенаторских приятелей и уже хотела встать из-за стола, когда зазвонил телефон. Она могла бы не отвечать, однако увидела на экране физиономию Бакстера.
— Даллас слушает. Что у тебя?
— Потрясенные коллеги Вайманна, которых мы подняли с постели, а также горстка имен. Дамы, с которыми он встречался в течение последнего года. Для старпера подружек у него немало. Пока поговорили только с двумя. Тоже потрясены. У всех, кого мы успели опросить, алиби весьма сомнительное: утверждают, что спали. В качестве свидетелей — мужья и жены, отчего алиби менее сомнительным не становится.
