— Она должна узнать! Они уничтожили нас. Украли наши жизни.
— У вас будет возможность мне рассказать, — ответила Ева. — Пибоди, ты зачитала им права?
— Зачитала. Могу отвезти в участок.
— Нет, ты мне понадобишься. Поручи их кому-нибудь другому. Поговорим позже, — добавила она, обращаясь к обеим женщинам.
— Мы все воспользуемся правом на адвоката, — заявила Блейк.
— Как пожелаете.
— Вы не понимаете… — опять начала Маккензи, но Блейк не дала ей договорить.
— Не сейчас, Карли. Адвокат. — Блейк смотрела как бы сквозь Еву. — Без адвоката мы ничего не скажем. Как юрист, я буду выступать в роли консультанта, пока мы не свяжемся с другим специалистом.
— Чушь. Если вы юрист, а не идиотка, то понимаете, что арестованы по обвинению в убийстве по предварительному сговору с другими подозреваемыми. Конфликт интересов не дает вам права консультировать кого-либо, кроме себя самой. Пибоди, уведи их.
Ева потерла глаза, достала телефон.
— Дай догадаюсь… — Рио лежала в постели, свернувшись калачиком и не поднимая век. — Очередной ордер?
— Я только что разоблачила клуб убийц и братство насильников и произвела пять арестов.
В ответ Рио только удивленно распахнула глаза.
— Сообщи своему начальству и жди меня в больнице Сент-Олбанс, где я буду допрашивать Маршалла Истердея.
Ева нажала на отбой и чуть не налетела на Рорка.
— Не спрашивай, — предупредила она. — Ответ: со мной все в порядке. Мне нужно закончить с этим, на что уйдет некоторое время, но… потом ты мне можешь понадобиться вместе с чертовым вертолетом. Не успокоюсь, пока не увижу дом братства. Наверняка найти его не составит теперь труда.
— Ни малейшего. Он уже найден. Результаты поиска поступили, когда мы брали дом. Результаты по фургону тоже.
— Очень кстати. Итак… позвоню насчет вертолета?
— Конечно. Выкрою время, когда будешь готова.
— Не надо меня обнимать. — Ева предвидела, что Рорк попытается. — Представь, что обнял, и я представлю, что обнял. А когда все закончится, обнимешь по-настоящему.
— И на это выкрою время, — пообещал он и просто провел пальцем по ямочке у нее на подбородке. — Оставляю вас, лейтенант.
— Благодарю за помощь. Во всем.
На мгновение она позволила себе забыть о профессиональном достоинстве и сжала его руку.
Когда Рорк ушел, Ева перевела дыхание и снова принялась за работу.
Через час она вместе с Пибоди и Рио стояла в отдельной больничной палате, куда поместили Истердея. На ее взгляд, он выглядел лучше, чем имел на то право.
— Как вы можете?! — Истердей приподнял руку, прикованную к кровати. — Эти женщины убили моих друзей, пытали их, пытали меня. Заставили смотреть, как убивают Фредди.
— Они понесут наказание за свои действия. Однако мы здесь для того, чтобы поговорить о вас и о братстве — о том, что началось сорок девять лет тому назад.
— Не понимаю, о чем вы. Эти женщины…
— У нас есть видеозапись первого изнасилования. Жертву звали Тара Дэниелс. — Боже, благослови Харво… — Помните ее?
— Не понимаю, о чем вы. Не знаю никого с таким именем.
— А еще говорят, что мужчина всегда помнит свою первую. — В голосе Евы сквозило отвращение. — Бетц заснял первое изнасилование на камеру и хранил оригинальный диск в банковской ячейке в Бронксе вместе с сувенирами от всех последующих жертв.
В глазах Истердея мелькнул испуг. Он явно не знал о существовании ячейки.
— Сейчас мы устанавливаем личности жертв по ДНК. Вы живы только потому, что мы сумели вовремя вас отыскать, хотя вы и предпочли бежать, а не ответить за содеянное.
— Вы ошибаетесь. Просто ошибаетесь. Я требую…
— У меня есть доказательства. — Ева наклонилась к Истердею, заглянула в его покрытое синяками лицо. — Я смотрела запись. Видела, как ты насилуешь Тару Дэниелс, а потом глазеешь, пьешь и смеешься, пока ее насилуют твои дружки. Я видела, как Фредерик Бетц вкатил ей дозу, чтобы вы могли притворяться, будто она вас хочет. Желаешь посмотреть? Могу устроить просмотр прямо здесь, в палате.
— Нет, нет, я… Вы не понимаете!
— Так просвети меня.
— Мы… мы были молоды и жили в постоянном стрессе. Нужно было как-то выпустить пар — без разрешения за пределы кампуса нас не выпускали. А она… она… она напилась и сама с нами заигрывала. До того переспала с Эдвардом, а тут подкатила ко мне.
— То есть сама напросилась?
— Эдвард сказал… в общем, время было особое.
— Настолько особое, что можно связать женщину, бить по лицу, насиловать, накачивать наркотиками без ее согласия? А когда закончили, проделали с ней по очереди все, что пожелаете, можно просто «выстирать подстилку» и вышвырнуть на улицу?
— Мы слишком много выпили. Жили в постоянном стрессе. Она все равно ничего не вспомнила. Какой от этого вред?
— Однако они все-таки вспомнили. — Вперед выступила Пибоди. — Элси Ли Аддерман вспомнила и испытала такой шок, что покончила с собой.
— Кто? Не знаю, кто она такая.
— Одна из сорока девяти, — ответила Ева. — Ты, жалкое подобие человека! Кто дал тебе право?
— Всего лишь традиция! Одна ночь в году! И потом, мы не причиняли им вреда. Это был просто секс. Братские узы, понимаете? Нечто, нас объединяющее.
— Похоже, Билли так не думал. Как и Элси, он не смог с этим жить.
— Я… это нас связывало. Приносило удачу. Мы все стали успешными, оставили в мире свой след. Пережили то ужасное время и оставили след. Всего одна ночь в году…
— Вы изнасиловали сорок девять женщин.
— Это не было изнасилованием! Просто секс, традиция, просто…
— Вы вводили им наркотик?
— Это был просто…
— Вводили или нет?
— Да, да, чтобы сделать все проще — для них, для них же самих.
— Вы их связывали?
— Да, чтобы было увлекательнее — для них в том числе.
— Они говорили: «Перестаньте»? Говорили: «Нет»?
— Только в начале… ритуала. Это ведь нечто вроде ритуала. Мы тщательно их отбирали. Стать нашей избранницей — своего рода честь.
При звуке собственных слов в его глазах отразился ужас.
— Изнасилование — честь?
— Это был просто секс!
— Убеждайте в этом себя. Вы накачивали женщин наркотиками, связывали, овладевали ими против воли, пока они молили вас перестать. Вполне возможно, в тюрьме вы сами окажетесь в подобной ситуации. Посмотрим тогда, будете ли вы по-прежнему считать это просто сексом.
