В общем, оценив обстоятельства, есаул Имберг, сам еле двигаясь на костылях, приказал отступать по тропе, ведущей к озеру.
— Вряд ли они полезут в тайгу, — сказал он.
— А Шлык? Его что ли бросим? — спросил один казак.
— Им нужен Завойко. Нас они могут взять в плен, а Шлык — лицо гражданское, его не тронут.
— Но он может сказать, куда ушла флотилия.
— Это вряд ли. Степан — мужик не из болтливых. Да он толком и не знает, куда она ушла. Давайте, братцы, пошевеливайтесь!
Взяв с собой все, что смогли унести, казаки покинули пост.
4
Едва катер с десантом клюнул носом песчаный берег, как по команде лейтенанта Бьюконена, морские пехотинцы со штуцерами наперевес ринулись во все стороны: одни бросились обыскивать строения поста, другие устремились по тропе, третьи в лесные заросли. Сам Бьюконен в сопровождении представителя союзной Франции лейтенанта — Да Понта неторопливо сошел на берег и обвел взглядом окрестности.
— Вы только посмотрите, Ла Понт, — язвительно сказал он, — русские так лихо рванулись наутек, что забыли спустить свой флаг.
— А мне кажется, они не забыли, — отозвался француз. — Спустить флаг — значит, сдаться. Русские редко сдаются. Об этом мне говорил отец, наполеоновский офицер.
— Еще как сдаются! — захохотал Бьюконен, указывая на возвращающихся солдат. Одна группа, та, что пошла по тропе, вела прихрамывающего рыжебородого мужика в поддевке. Другая, выйдя из чащи леса, толкала прикладами в спину еще двоих — чернявого крепыша в казачьем мундире и высокого длинноволосого молодого человека.
Когда они сблизились между собой, рыжебородый пригляделся и охнул:
— Гришка! Матерь Божья, Вогул!
— Степан! — узнал чернявый. — Ты-то как сюда попал?
— Да вот, — смутился Шлык. — Ногу подвернул, меня, значитца, и взяли.
— Ты его знаешь? — удивился Анри.
— Да энто Степан Шлык, почти сродственник мой…
— О чем они говорят? — спросил Бьюконена Ла Понт по-французски, вынимая из внутреннего кармана плоскую фляжку. — Будете?
— Вряд ли кто поймет их тарабарщину, — ответил по-английски лейтенант, взял фляжку и сделал большой глоток. — Вы кто такие? — обратился он к Анри.
Ла Понт забрал фляжку, тоже глотнул и с любопытством уставился на Дюбуа.
Анри догадался, о чем вопрос, и отвечал на французском, английского он просто не знал:
— Я вижу тут французского лейтенанта, так вот, я — майор Анри Дюбуа, офицер французской разведки, а это — мой товарищ, бывший сержант-легионер, французский подданный Жорж Вогул. Мы вышли к заливу, чтобы попасть на какой-либо корабль союзников.
— И у вас есть подтверждения ваших личностей? — осклабился Ла Понт и сделал еще один большой глоток. — А то я вижу на сержанте мундир казака.
— Майор сказал, зачем мы здесь. Я для того и записался в казаки, — сказал по-французски Вогул.
— О-о, вы — русский аристократ? Это они предпочитают французский язык.
— Я бывший сержант Иностранного легиона и своей кровью заслужил французский паспорт. — Вогул достал из потайного кармана пакет и протянул Ла Понту. Тот развернул обертку, небрежно отбросил ее в сторону и стал изучать документ.
Тем временем Анри надорвал подкладку куртки, вытащил кусок белой ткани и подал Бьюконену. Тот с недоумением повертел тряпицу в руках и отдал Ла Понту.
— Смочите его из вашей фляги, — сказал Анри.
Ла Понт удивленно взглянул, но подчинился. На смоченной ткани появился текст. Лейтенант прочитал, передал англичанину, а сам козырнул:
— Лейтенант Ла Понт, господин майор. — И подал паспорт Григорию: — К вашим услугам, господа.
Англичанин тоже нехотя представился по-французски:
— Лейтенант Бьюконен. Кстати, майор, вы не наткнулись в лесу на русский гарнизон этого поста?
Анри взял у Ла Понта фляжку, сделал несколько жадных глотков, передал ее Вогулу и только тогда ответил:
— Нет, лейтенант. Но километрах в тридцати отсюда, за амурским озером Кизи, есть большой русский пост Мариинский. Там много солдат и казаков, и они хорошо вооружены. Думаю, они скоро узнают о вашем десанте и что-нибудь предпримут.
Вогул, обтерев горлышко, отпил из фляжки и протянул ее Степану, молча стоящему между двух солдат в ожидании своей очереди в допросе, однако Да Понт ловко перехватил его руку и отнял ценную емкость.
— А это кто? — спросил он, кивая на Шлыка.
— Плотник это, гражданское лицо, — пояснил Вогул.
— Что вы знаете о русской флотилии? — обращаясь к Анри, вспомнил о главном Бьюконен. — Куда она исчезла?
— Ушла на север. Наверное, собирается войти в Амур. Он уже должен очиститься ото льда.
— На север? Вы полагаете, там есть проход в Амур?
— Есть. Русская винтовая шхуна «Восток» первой вошла с юга в Амур и потом проходила несколько раз. Под парусами из Де-Кастри в Петровское — это севернее устья Амура — прошел транспорт «Байкал» с капитаном Шарыповым. Но фарватер очень сложный. Я уже давно отправил во Францию подробные карты пролива. А капитан Невельской шесть лет назад открыл, что Сахалин — остров. Странно, что вы ничего о том не знаете.
— Невельской? — Бьюконен наморщил лоб, припоминая. — Да, слышал в адмиралтействе эту фамилию. Но там, кажется, не поверили, что великий Лаперуз и наш Броутон ошиблись.
— В вашем адмиралтействе, видимо, собрались одни ретрограды, — усмехнулся Анри.
— Думаю, в вашем их не меньше, — парировал Бьюконен.
— Господа, не стоит препираться, — прервал их Ла Понт. — Надо заканчивать и возвращаться на корабль. Скоро обед.
— Да, — согласился англичанин. — Только выполним некоторые формальности.
Он подозвал сержанта, что-то сказал ему, тот отдал приказание солдатам, а сам побежал к катеру. Вернулся, неся свернутый в несколько раз британский флаг. Тем временем солдаты спустили с флагштока русский Андреевский, сорвали его с фала и отбросили на песок, а сами быстро привязали на фал свой «Юнион Джек».
— Отлично! — Бьюконен махнул рукой. — Сержант, командуйте построение.
Десантники выстроились у флагштока. Офицеры, а за ними Анри с Вогулом и отпущенный Шлык приблизились к флагштоку.
— Солдаты ее величества! Подъем флага Великобритании означает присоединение новой земли к английской короне. С нами Бог и королева! Флаг поднять! — Бьюконен бросил два пальца к козырьку фуражки — отдал честь.
Сержант потянул фалы, большое полотнище с красно-белыми крестами начало расправляться; ветерок заполоскал его краями.
Десантники взяли штуцера «на караул».
И тут Вогул заволновался, обратился к Да Понту:
