Книга Благовест с Амура, страница 135. Автор книги Станислав Федотов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Благовест с Амура»

Cтраница 135

В конце июля по Амуру пришла первая почта. Ее отправили из Читы на пароходе «Шилка», но пароход сел на мель у Кутомандского кривуна, и почтари отправились дальше на лодке, к счастью, без новых происшествий. Историю с пароходом Муравьев почему-то отнес на счет атамана Забайкальского казачьего войска Павла Ивановича Запольского (мол, плохо команду подобрал), и она стала последней каплей, переполнившей чашу недовольства генерал-губернатора своим протеже. Атаман сложил полномочия и уехал в родовое имение в Калужской губернии. Военным губернатором Забайкалья и наказным атаманом Забайкальского казачьего войска стал полковник Корсаков.

Но это случилось немного позже. Сейчас для Муравьева наиважнейшим делом были пограничные разграничения. Еще в марте он написал молодому императору Александру, что ждет от него полномочий для трактования границы с Китаем по реке Амуру как естественной и наиболее удобной для обоюдной пользы Российского и Дайцинского государств, особенно в интересах защиты от вторжения иностранцев. С первой амурской почтой генерал-губернатор получил такие полномочия. Он немедленно известил китайскую сторону, что ждет переговорщиков, и в августе дайцинский генерал, амурский главнокомандующий, приближенный к императору сановник, князь 6-й степени И-Шань дал на то согласие.

Восьмого сентября китайские уполномоченные прибыли в Мариинский пост; среди них были и те четверо, что встретились со сплавом у Кумары. Они побывали на Горбице, дождались там повеления Трибунала, потом спустились до городка Сахалин-Ула, где к ним присоединились еще четыре чиновника из Урги, и уже все вместе добрались до Мариинского поста.

На следующий день состоялось первое заседание комиссии. Муравьев чувствовал себя нездоровым, и российскую сторону представлял контр-адмирал Завойко. Помощниками у него были Крымский, Сычевский и Свербеев. Во главе китайской делегации был айгуньский амбань Дзираминга.

Неискушенный в дипломатических тонкостях, Василий Степанович без экивоков разразился напористой вступительной речью:

— Уважаемой китайской стороне хорошо известны агрессивные устремления Англии, стремящейся получить власть над землями в различных частях света, в том числе и в Китае. Сейчас она обратила свое внимание на российские владения на крайнем Востоке и с целью их захвата увлекла за собой Францию. Военные корабли англичан и французов приходили к Камчатке, где потерпели поражение благодаря русским войскам, доставленным с первым сплавом; в этом году они неоднократно появлялись в Татарском проливе и Охотском море, грабя и сжигая русские поселения и стремясь проникнуть в Амур. Такое проникновение, если оно состоится, будет угрозой безопасности не только России, но и Дайцинской империи. Поэтому российский император повелел провести второй сплав с войсками и артиллерией для противодействия захватчикам. Китайская сторона благосклонно отнеслась к сплавам, понимая их пользу для Дайцинской империи. Если понадобится еще больше укрепить подступы к Амуру, Россия готова организовать и третий, и четвертый сплавы. Император повелел генерал-губернатору Муравьеву организовать постоянное войско в сто тысяч солдат и казаков и держать его наготове на случай вражеского вторжения и для помощи дайцинскому богдыхану против бунтовщиков, которых подстрекают к смуте те же англичане. Правительство России согласно нести расходы по созданию укреплений и передвижению войск, чтобы ни в коем случае не допустить появления в устье Амура иностранных военных кораблей. Но такие огромные расходы не могут быть временной мерой, они должны способствовать дальнейшему усилению защиты от любых посягательств…

Китайцы слушали контр-адмирала, склонив головы, покрытые шелковыми шапочками гуаньли с цветными шариками на заостренном верху, и ничем не выдавали своих чувств. Показной покорностью они напоминали туго заплетенные косицы, лежащие на их спинах поверх нарядных халатов. Они, конечно, отлично понимали, что именно скрывается за словами, а главное — действиями, русских во главе с генералом, который всегда добивается, чего хочет, несмотря на успокоительные листы, присылаемые в Трибунал внешних сношений российским Министерством иностранных дел. Они подозревали, что у этого генерала есть в запасе сила, побольше той, которая уже дважды проплывала мимо их берегов, и что сила эта может быть направлена в любую сторону. Подозревали и боялись, что протягиваемая рука дружбы в случае отказа сожмется в железный кулак. На юге страны уже давно размахивали такими кулаками англичане и тайпины, и богдыхану совсем не хотелось, чтобы подобное началось и на севере. Однако Дзираминга все-таки попытался вернуть русских в рамки Нерчинского трактата, ссылаясь при этом и на лист из Министерства иностранных дел, в котором китайских уполномоченных приглашали на установку пограничных столбов от реки Горбицы.

Посоветовавшись с помощниками, Завойко ответил:

— Политика государств не бывает заскорузлой, она меняется вместе с изменениями международных обстоятельств. Война России с Англией и Францией многое поменяла здесь, на Востоке. Китай убедился, как важно и полезно для него, что Россия пользуется Амуром; это лишний раз доказало, что данная река является естественной границей между нашими империями вплоть до Уссури, а далее такой же границей является Уссури вплоть до реки Тумен-Ула, то есть земли к востоку от Уссури, оставшиеся неразграниченными по Нерчинскому трактату, должны принадлежать России.

— Но их и оставили неразграниченными из-за неопределенности владения, — возразил Дзираминга.

— Так и было сто семьдесят пять лет, — согласился Завойко, однако тут же добавил: — но в последнее время к этим землям протянули свои хищные руки Великобритания, Франция и Америка (а Китай во время опиумной войны убедился, сколь цепки эти руки). Российский император вовсе не желает иметь их соперниками на своих восточных берегах; поэтому Россия, не дожидаясь развертывания новой войны, стала укреплять побережье океана и отвергать любые поползновения чужестранцев на эти земли. Первым результатом такой политики стало отражение нападения объединенного англо-французского флота на Петропавловск, о котором уважаемые уполномоченные, конечно же, знают. Мы не сомневаемся, что это способствовало безопасности Дайцинской империи. — Китайцы понимающе кивнули. Завойко улыбнулся им с дружелюбным удовлетворением и продолжил: — Но китайской стороне нужно учесть, что постоянная поддержка обороноспособности российских укреплений возможна только по Амуру, а продовольствие для гарнизонов следует не везти за тысячи ли [100] — необходимо производить его здесь, для чего Россия должна основать мирные поселения земледельцев по левому берегу Амура. Продовольствие также можно будет покупать у китайских крестьян. Это еще больше укрепит дружественные отношения между нашими империями и устранит всякие поводы к недоразумениям, как в настоящем, так и в будущем.

— Ваше превосходительство, — обратился Дзираминга к Завойко, — мы видим, что ваши помощники записывают все сказанное по-русски, а наши писцы пишут по-китайски. Давайте обменяемся бумагами, чтобы сравнить тексты и избежать ошибок.

— Разумеется, мы так и сделаем. Одного дня хватит для сравнения? Очень хорошо. На следующем заседании, 11 сентября, если китайская сторона не возражает, подведем итоги переговоров.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация