Третья горничная поправляла складки розового тюля на окне и при моем появлении застыла в нелепой позе с поднятыми руками. Четвертая, склонившись, подметала темно-розовый ковер, да так и замерла, не поднимая головы. Все, кроме блондинки, были одеты в скромные черные платья с белыми воротничками, а их волосы были спрятаны под чепцы так старательно, что ни волосинки не выбивалось. Или они были лысыми, подумала я, отметив нереально высокие лбы девушек.
— Что тут происходит? — выдавила я, борясь с накатившим вдруг приступом тошноты.
Лежавшая на моих подушках и одетая не по форме белокурая девица перевела на меня взгляд неожиданно жгучих черных глаз. Мне всегда нравилось такое эффектное сочетание, но сегодня и эта особенность вызывала отчего-то глухое раздражение.
— А ты кто такая? — Блондинка подняла изящную руку, зачем-то пару раз щелкнула пальцами. — Надо же, живая… Новая служанка? Вместе с экономкой приехала? В ее горничные метишь? Да кто тебя пустит, каторжанка! — Заметив мою вздернутую в удивлении бровь, болтливая нахалка добавила: — А кем еще ты можешь быть? Сюда из живых добровольно приходят либо проститутки, решившие отдохнуть от трудов, либо преступницы, осужденные на казнь или каторгу. Для борделя ты старовата, значит, каторжанка. Ишь, вырядилась, как на бал. Бери-ка ведро, тряпку и отмывай камин, да пошевеливайся!
Проследив за указующим перстом нахалки, я увидела небольшой, но чрезвычайно запущенный и грязный камин.
— А ты, значит, из проституток. — Усмехнулась я, перешагнув, наконец, порог. — Выглядишь вполне профессионально. И дай догадаюсь, из осужденных на казнь шлюх. Такие, как ты, просто так не бросят доходный промысел. Я права, Лин Игви?
Даже не сомневаюсь, что в ее имени я тоже не ошиблась.
Реакция оказалась неожиданной. Девка расхохоталась, соскочила с постели, поправила груди, едва не выскочившие из низкого декольте, и подошла ко мне почти вплотную:
— А, так ты еще не обломанная, в твои-то годы далеко за двадцать? Тем забавнее будет тебя дрессировать. — Она даже облизнулась в предвкушении, демонстративно оглядела свои чересчур длинные и острые, словно наращенные, ногти. — Если тебе уже известно мое имя, значит, должны были предупредить, что с Лин не стоит связываться, если шкура дорога. Я люблю и, главное, умею учить таких борзых сучек.
И эта ненормальная размахнулась, чтобы отвесить мне пощечину.
Я не стала ждать ни удара, ни когда куда-то пропавший дворецкий приструнит обнаглевшую горничную, или кем тут она была. Пока девица замахивалась, я коротко ударила ее кулаком в солнечное сплетение и отшвырнула согнувшееся от боли тело на ковер. Уж что-что, а я прекрасно знала: такие, как Лин, признают исключительно силу, их нельзя прощать. Дашь слабину один раз — вцепятся в горло, как бульдоги, и не отпустят, пока не загрызут.
А драться я умела, хотя и не любила. В наше время дочка бизнесмена должна уметь постоять за себя и без телохранителей. И однажды мне спасло жизнь умение уйти от удара, вывернуться из захвата и выбить нож.
Стоявшая на коленях у кровати горничная вскочила и завизжала. А две других, у окна и на ковре, даже не пошевелились ни на волос, а ведь Лин едва не сшибла девушку, замершую с веником и совком в руках.
Блондинка, не поднимаясь, выбросила в мою сторону раскрытую ладонь, из которой мне в лицо плеснула тьма.
Вот и проверим, правда ли, что на меня не действует магия, мелькнула мрачная мысль. Портал-то на меня очень даже подействовал.
Я успела почувствовать, как впиваются в тело мириады острых игл, словно меня окунули в стекловату, как в глазах почернело, а в правом виске стало горячо, и жар мгновенно перекинулся на все лицо, спустился жадной черной лавой по венам, слизывая, вбирая в себя жалящую тьму.
Я пошатнулась, но устояла. Выдержала! Вот и «вьюнок» пригодился! И не он ли до сих пор защищал меня от враждебной магии? А порталы… Может, мое тайное украшение сочло, что угрозы для жизни они не несут, а просто до ужаса неприятны?
Но только порадовалась везению, как разъяренная неудачей Лин снова атаковала, на этот раз удушающе едким облаком тьмы. Кислота? Я ужаснулась, не успев даже моргнуть.
Спас дворецкий. Оттолкнув меня в сторону, он встретил атакующее заклинание россыпью серебристых искр, разорвавших тьму на мелкие, тут же исчезнувшие клочки.
— Вы с ума сошли, мэйс Игви?! — рявкнул он неожиданно мощным тенором. Впрочем, слуга такого ранга, все равно что командир полка, должен уметь строить подчиненных. — Я доложу хозяину о вашем поведении. Сегодня вы перешли все границы, напав на госпожу экономку! — Повернувшись ко мне, старик извинился: — Простите, мэйс Вирт. Отвлекся, чтобы выслушать распоряжения милорда. Как вы?
— Жива, — выдавила я, откашливаясь.
Взяв меня за плечи, старик внимательно вгляделся в мое лицо.
— Глаза не пострадали? Вам нужно показаться лекарю.
Я сморгнула плававшие черные точки. К лекарю мне совершенно ни к чему. Вдруг он как-то распознает мою личину?
— Не нужно. Я в порядке.
Мэйстр Чесс с облегчением вздохнул и, вынув из кармана большой клетчатый платок, промокнул лоб.
— Это чудо, что вас не задело. Не предполагал, что уборкой в ваших покоях руководит эта женщина. Ее тут быть не должно. Она будет наказана за нападение, а сейчас немедленно принесет извинения.
Лин Игви между тем поднялась, отряхнулась и фыркнула:
— Еще чего!
— Мэйс Игви! — Дворецкий еще прибавил громкости. — Не вынуждайте меня прибегнуть к крайним мерам!
Магичка скривилась и злобно прошипела:
— Да подавись! Прош-шу прощ-щения…
И зыркнула так, что меня обдало ледяным холодом. Нет, эта дрянь совсем не раскаивалась, наоборот, ее ненавидящий взгляд обещал мне скорую расправу. М-да, проблема. Крупная такая. Не всегда же кто-то будет за моей спиной.
— Плохо просишь, Лин Игви, — сухо сказала я, — но мы вернемся к этому позже. Сейчас займись камином. Лично! — перехватила я ее взгляд, брошенный на ближайшую горничную. — Берешь тряпку, ведро и чистишь до блеска. Остальные пусть уберут эти глупые ленты и заменят покрывало и шторы на бежевые. Тут спальня, а не будуар дешевого борделя.
И опять дернулась только девица с красной щекой. А Лин, уперев руки в боки, с усмешкой наблюдала, как растет мое недоумение при виде статуй, одетых горничными. Наконец я поняла, кого они мне напоминают: покрытые многовековой пылью трупы в парадном зале замка.
— Смотрю, ты повидала много дешевых борделей, деревенщина, есть с чем сравнивать, — оскалилась блондинка. — Нравится быть сверху? Попробуй! Для начала прикажи этим дохлым рыбам сама, если сможешь! Лично я палец о палец больше не ударю. Вижу, тебя еще не просветили, что ты не имеешь права мной командовать!
— Не «ты», а «вы», будь любезна соблюдать субординацию. — Я раздвинула губы в подобии улыбки. Наверняка оскал получился не менее угрожающий. — Я старше тебя и по возрасту, и по должности. И как экономка имею право распоряжаться всей женской прислугой в замке.
