Пребывая в полнейшем расстройстве и панике, я едва осознавала окружающую действительность. Король, тихо беседовавший с графом, приотстал.
— Ступайте в кабинет, мэйс, — махнул рукой государь. — Мы подойдем через минуту.
Дворецкий, встречавший нас у дверей графского кабинета, распахнул передо мной двери. Едва я переступила порог, меня снесло вихрем, пахнущим степью, костром и болотом.
— Тайра, это правда ты! — Мужчина, поразительно похожий на актера, игравшего генерала Шармеля, налетел на меня, закружил и обнял так крепко, что я едва не задохнулась, уткнувшись носом в нагретую солнцем кожу дублета. — Светлые Небеса, жива! А я не поверил, дурак.
В прошлом мире я грезила бы об объятиях такого обалденного самца. Все-таки мечта. Но в этом внимание к моей персоне уже сидело в печенках.
— Пустите! — потребовала я ледяным тоном.
Лорд Норис отстранился, но все еще держал меня за плечи и, счастливо улыбаясь, всматривался в мое лицо. А я краем глаза заметила, с каким изумлением за этой картиной наблюдают король и Ворон, которых генерал еще не видел, поскольку стоял к ним спиной.
— Если бы ты знала, как я оплакивал тебя и твоих родных! Был в рейде и поздно узнал об эпидемии мора. Приехал уже на остывшее пожарище, когда маги и тела уничтожили, и купол поставили, чтобы зараза не ушла вглубь королевства. Мне докладывали, что никто не уцелел, как раз праздник был, и все собрались в Подкове. Как тебе удалось спастись, душа моя?
И тут опять включилось чужое сознание. Даже голос слегка изменился, стал чуть глуше, бархатистее:
— Ты же знаешь, как я ненавижу эти праздники, сэр Норис. Ушла проведать нянюшку.
Интересно. Получается, душа мертвой Тайры вполне может лгать? Ведь девушка погибла вместе со всеми, значит, она оставалась в крепости!
— Так и говори — ведьму Ран. Опять? — Генерал сжал губы в недовольную и очень жесткую прямую линию, которая сразу изуродовала его безупречное лицо. — Она сбежала, знаешь ли. Поняла, что на нее падет подозрение: маги доказали, что мор был вызван порчей, а твою бывшую няньку давно подозревали в связях с нечистью. Ты понимаешь, что теперь тебя, как единственную выжившую, могут из свидетельницы превратить в обвиняемую вместе с Ран? Даже мое покровительство не поможет.
— Мне не нужно твое покровительство! — вздернулся мой подбородок.
Тут свидетели решили, что пора вмешаться.
— Кхм, — откашлялся король. Наверняка заразился от Ворона. — Ты прав, Дэйтар, тройное эхо. И динамичное эхо. Явление очень необычное, наши магистры будут в восторге.
Генерал сразу отпустил мои плечи, развернулся и склонился в поклоне:
— Ваше величество! Ваше сиятельство!
— Никаких магистров! Не отдам, самому интересно! — Ворон посмел перечить даже королю. Кивнул генералу. — Рад видеть на этот раз настоящего лорда Нориса.
Пока граф и генерал раскланивались и рассаживались в стоящие в глубине кабинета кресла, уступив мне одно из них, я боролась за контроль над телом и за память Тамары Коршуновой.
— Давно же я тут не был, лорд Орияр. — Король прошелся вдоль книжных стеллажей, любовно провел ладонью по золоченым корешкам фолиантов. Остановился у большого стола, покрутил самопишущее магическое стило и отложил в сторону. — Последний раз в этом кресле сидел твой отец и отчитывал меня, как мальчишку, за то, что я пытался посмотреть на демонов поближе во время их атаки на Орияр-Дерт. Рвался в бой. И получил… не тот бой, какой хотелось бы. Впрочем, у кого из рыцарей не было ошибок в юности. А это что такое? Раньше этого не было. Ты занялся разведением цветов?
Король остановился у дальнего окна, отодвинул портьеру, и я увидела глиняный горшок под светящимся колпаком. В земле сидело совершенно уродливое бледно-коричневое растение высотой с пол-ладони. В висок тут же кольнуло: ожил приувядший «вьюнок».
— Подарок айрани Зим, тайно путешествовавший с мэйс Вирт, — ответил Ворон.
— Он так ценен, что ты его закрыл коконом защиты даже в собственном кабинете?
— Он так опасен, мой король.
А нежный бархатистый голос Тайры сам собой исторгся из моего горла:
— Святые Небеса! Это же маргисса. Она совсем неопасна, ваше величество!
Ни для кого, кроме Тамары Коршуновой.
Уж не потому ли именно в кабинете графа усиливалось присутствие настоящей Тайры в моем, точнее, в Тиррином теле? Не из-за проклятого ли Бобика, которого я сама протащила в замок, Тамара Коршунова может совсем исчезнуть? Не похоже, что моя душа вернется в мой мир, потому что иначе вместе с картинами памяти Тайры я видела бы картины своего дома. То есть сознание раздвоилось бы на две равноценные личности (да-да, привет, шиза, давно не виделись), а сейчас я лишь наблюдаю за чужой жизнью в чужом теле.
Я оказалась пленницей в кошмарной ловушке, хуже не бывает.
И есть только один способ если не избавиться, то хотя бы ее ослабить: уничтожить боб, постричься наголо и найти способ вернуться в родной мир. Там есть экзорцисты на выбор: и в белых халатах, и в черных рясах.
Где ты, спасительный обморок? Мне душно! Мне страшно! Я жить хочу!
Впрочем, где угодно можно падать в обморок, только не по соседству с маргиссой, усиливающей, как резонатор, все мои внутренние проблемы.
И почему, почему этот светящийся купол, так называемая магическая защита, меня не защищает? И не знаю откуда, но ко мне пришла догадка: потому что кокон — человеческая магия, а маргисса — создание айэ, и никакой кокон ей не помешает.
Глава 16
ПЛЕННИЦА
Мне повезло в одном: все три мага были так потрясены волшебным словом «маргисса», что временно отложили допрос о жизни и смерти дочери рыцаря и ее отношениях с сэром Норисом. Король, прищурив янтарный глаз, спросил:
— Где вы взяли маргиссу, мэйс? Это… существо давно исчезло!
— У нянюшки Ран. — Тайра вышла на передний план моего сознания. Собственно, она его и не покидала, пока я паниковала на задворках. А то я бы наверняка призналась, что видела кучу зародышей маргисс на подоконнике в комнате матушки Зим.
— Не вынуждайте меня вытаскивать из вас каждое слово! — прозвучала пока еще тихая угроза.
— Сир, я смеска айэ, потому меня обучала нянюшка Ран. Она охраняла древнее гнездо маргисс, но оно погибло при наведенной порче в те же дни, когда погибли четыре форпоста Подковы. Может быть, эта порча была направлена не на гарнизоны крепостей, а на болото в их центре.
— Вы говорили, там ничего нет, — сощурился Ворон.
— Я не могла открыть посторонним эту тайну, — возразил мой голос, которым я не управляла. — Мы с няней пытались спасти хоть что-нибудь. Точнее, айэни Ран пыталась. Я тоже заразилась и была обречена. На третий день я умерла. И тогда Ран объединила мою душу с единственным уцелевшим зародышем маргиссы и отправилась в столицу. Вы знаете, только айэни помнят изначальную магию, но Ран уже очень стара. Она могла сохранить меня, но не возродить. Для этого одного желания мало. Я провела всю дорогу в ее кошеле, в виде боба маргиссы, ваше сиятельство, поэтому даже не знаю, какими дорогами и через какие города шла Ран.
