Стивен задумался.
Но в тюрьме до дела руки у него так и не дошли. Он попытался — забавы ради — что-то нафантазировать, но получались лишь вялые перепевки избитых боевиков. Попробовал читать и поначалу даже увлекся, но скоро и это ему наскучило — очень уж однообразное стало попадаться чтиво. «Так-то и я смогу!» — решил Стив и был недалек от истины. В результате читать он бросил, а писать так и не начал — явной потребности в этом у него тогда не было, а необходимости — и подавно.
Всерьез он вспомнил о словах Брендона лишь спустя месяц жизни на свободе и сразу же побежал к нему с этой идеей. Брендон, не говоря ни слова, притащил другу новенький ноутбук и пожелал удачи.
Итак, Стивен «взял старт». Первые две вещи, которые он наскоро состряпал, оказались сущей дрянью, о чем Брендон не преминул ему в весьма нелестных выражениях заявить. Стивена, однако, его критика не обескуражила — он уже успел набить себе здесь шишек и смекнуть, что к чему. Но главное — он почувствовал вкус к этому занятию, как молодой хищник, распробовавший свою первую добычу.
Уже следующее, что он написал, — небольшой детектив — удалось напечатать. Появились первые — и Стиву поначалу показалось, огромные — деньги. Нащупав эту золотую жилу, он решил, что от добра добра не ищут и продолжать надо в том же духе. А написанный через год психологический детектив с претенциозным названием «Кто из вас без греха?» не только стал бестселлером, но и принес уже ощутимый доход.
Так с головокружительной быстротой Стивену удалось взять весьма высокую жизненную планку, к чему он отнесся вполне спокойно, не переставая при этом удивляться необычности своего нового положения.
Беллетрист? Смешно! Еще несколько лет назад он хохотал бы до упаду, если бы узнал, что будет вскоре зарабатывать себе на хлеб — и хлеб совсем неплохой — писательским трудом. Собственно, — и он старался никому об этом не рассказывать — труда-то никакого, по его мнению, и не было: он садился, закрывал глаза, представлял себе ситуацию… остальное уже совершалось само собой и без его участия — он едва успевал все это записывать. Сначала Стивен очень удивлялся происходящему, но довольно скоро привык и стал воспринимать уже как должное.
А когда Брендон принес ему книгу Стивена Кинга, название которой резало слух своей прямолинейностью — «Как писать книги»,
[5] — Стивен взял ее, минут десять усиленно листал, а потом крепко захлопнул и сказал, что все это он уже давно прошел.
Но Брендон взял теперь за обыкновение при каждой встрече давать другу множество «ценных» советов, реализовать которые на практике удавалось крайне редко. В основном Стивен обходился своим собственным умом и умением.
Однажды Брендон сказал ему:
— Ты у нас так раскрутился, что пора тебе уже брать псевдоним, а то тебя скоро начнут путать со Стивеном Кингом.
— Что тут похожего? — пожал плечами Стив. — Сходство только по звучанию: ведь моя фамилия пишется через «С», а не «К», а имя — через «V», а не «Ph».
[6] Кому надо, тот разберется.
— По-моему, ты стал слишком самоуверен, — не унимался Брендон. — Учти: популярность — вещь переменчивая, и здесь не стоит пренебрегать никакими мелочами. Во всяком случае, посоветуйся со своим литературным агентом.
— Ладно, — нехотя пообещал Стивен, зная, что и палец о палец не ударит для этого.
Короче, в работе он полагался только на себя, что и позволило ему быстро набить руку в писательском ремесле. Теперь он уже был полностью уверен в собственных силах, как и в правильности выбранного пути. Более того, теперь Стивен был твердо уверен и в том, что дело, которым он занялся, не наскучит ему никогда.
А еще через год они с Лиз переехали в купленный им загородный дом. К тому времени Лиз уже родила. И Стивен был счастлив при мысли, что теперь сможет обеспечить приличное будущее своим детям.
Первый ребенок — девочка — по общему мнению, была так похожа на свою мать, что ничего не оставалось, как окрестить ее тем же именем. И чтобы не было обидно папе, решили, что если в следующий раз родится мальчик, то его нарекут Стивеном. Что и вышло впоследствии, словно по писаному. Все складывалось как нельзя лучше — оставалось только повесить на шею деревяшку, чтобы время от времени стучать по ней.
Была лишь одна проблема, которая вызывала у него беспокойство, и проблема эта называлась «Глория»… Стивен не мог сказать, что Глория не давала ему прохода, но с каждым разом она действовала все решительнее, недвусмысленно давая понять, что не на шутку увлечена им и ждет его ответных шагов.
Но увы, Глория О’Брайан была, пожалуй, первой женщиной за всю его жизнь, которая не вызывала в нем никаких эротических фантазий. Возможно, что при других обстоятельствах Стивен и не оставил бы ее намеки без внимания, но сейчас у него в голове не укладывалось, что к ней можно относиться иначе, как к просто приятной собеседнице, жене своего лучшего друга. Стивену не хотелось резко отталкивать Глорию и давать ей понять, что он намеренно избегает ее, но все же он старался бывать теперь у Брендона лишь в ее отсутствие, что удавалось весьма редко. И ситуация эта начинала уже основательно тяготить его.
Глорию же заносило все дальше, но она даже не пыталась притормозить себя, продолжая безудержно идеализировать Стивена и распаляясь от этого еще сильнее…
Глава 19
Последняя встреча
Это случилось в один из сентябрьских уик-эндов, когда Глория с Брендоном вернулись вечером после концерта. Чуть раньше им позвонил Стивен и сказал, что ненадолго заедет. У них обоих было отличное настроение, они вошли, еще продолжая обмениваться впечатлениями. Глория присела, чтобы сменить обувь, а Брендон сразу же прошел в гостиную. По донесшимся оттуда приветственным возгласам Глория поняла, что Стивен уже ждал их. Она стащила зверские шпильки, быстро влезла в уютные лодочки и, подойдя к двери, остановилась на пороге.
Стивен и ее муж стояли обнявшись в глубине гостиной. Глория посмотрела на них и улыбнулась, но улыбка почему-то тут же сползла с ее губ, и что-то неприятно кольнуло ее в сердце: была в этом затянувшемся мужском приветствии какая-то неестественность… В этот момент рука Стивена, которую он держал на поясе Брендона, вдруг скользнула ниже. Движение это было столь недвусмысленным, что не оставляло никаких сомнений…
Глория, широко открыв глаза, на мгновение замерла, потом инстинктивно подалась назад и неслышно проскользнула обратно в коридор. Сделав еще несколько шагов, она пулей влетела в ванную и защелкнула за собой дверь.
«Ах, какая я дура! Дура! — заплакала она. — Я… я как школьница с замиранием сердца ожидала каждого его прихода! И не знала, что делать с этими проклятыми щеками, которые начинали пылать в самый неподходящий момент! Я зачитывала до дыр его безмозглые книги! И мечтала хоть ненадолго остаться с ним наедине! А он, оказывается, в это время только и ждал, когда же я наконец свалю, чтобы заняться любовью с моим мужем!» — только сейчас она вспомнила о Брендоне, поведение которого должно было удивить ее гораздо больше, но вдруг почувствовала, что ей как-то все равно…
