Одеяло кишмя кишело блохами — Джек чувствовал, как те прыгают туда-сюда, — но в полусне он даже внимания на них не обратил И едва расслышал сквозь сон, как несколько позже, благоухая кислым пивом и потом, пришли Свиное Рыло, Грязные Штаны и Толстоног и зарылись в солому.
Глава 21
Золотая щетина
На следующий день Джек убедился, что, как бы ни обхаживали его на пиру, он всё равно раб, навсегда останется рабом и любой с первого взгляда определит в нём раба.
На рассвете Грязные Штаны грубо растолкал мальчика и отвел его в кузницу. Там Грязные Штаны выковал рабский ошейник, надел его Джеку на шею и с помощью щипцов замкнул края.
— Я нарочно побольше сделал, ты ж еще растешь, — недовольно пробурчал он. — А теперь марш чистить свинарник. Это вон там, под яблоней…
Джек, цепенея от отчаяния, побрел к свинарнику. Шею саднило: Грязные Штаны наставил-таки ему синяков. Ошейник неприятно холодил кожу — ишь, громадный, даже под туникой не спрячешь…
Так, будто в ночном кошмаре, Джек дошел до дальней пристройки, на которую указал Грязные Штаны. Жизненная сила казалась недосягаемо далекой, и даже заветная руна, незримо покоящаяся на груди, словно вобрала в себя холод железного ошейника. Над свинарником взмыла стая воронов. Птицы описали крут и, возмущенно каркая, вновь опустились на прежнее место. И то верно, чего им бояться-то? Всего лишь какой-то раб идет выгребать навоз из свинарника…
Одна из птиц — холеная, лоснящаяся, не в пример прочим, важно прошлась вдоль края крыши.
— Отважное Сердце! — позвал мальчик. — Ты разве меня не помнишь? Это ж я, Джек! — Но птица лишь одарила его презрительным взглядом, а подлететь ближе даже не подумала.
— Но это же тот самый ворон — вне всякого сомнения, он! На левой лапке недоставало одного когтя…
— Отважное Сердце, я всё равно знаю, что это ты! — упрекнул его Джек. — Я призвал тебя с неба и спас тебе жизнь. Я сказал Люси, будто ты прилетел с Островов Блаженных; может, так оно и есть. Ты ужасть какой умница.
Джек вскарабкался на ведро и попытался дотянуться до края крыши. Пальцы его скользнули по вороньим перьям. Птица порхнула прочь. Мальчик потерял равновесие и шлепнулся на землю. Ворон исчез среди деревьев. Сущий пустяк, конечно, но вероломное предательство птицы словно подводило итог длинной череде напастей и несчастий. Джек свернулся в комочек на земле и бурно разрыдался:
— Это правда! Это правда! Я — всего лишь раб. Даже птицы это знают. Я — такой же, как Грязные Штаны и Свиное Рыло! Ох, ну почему я не утонул в море?! По крайней мере, тогда я смог бы добраться до Островов Блаженных и отыскать там Барда. — Сетовал Джек на саксонском, от которого за последнее время немного отвык. Сейчас он разговаривал главным образом по-исландски.
И тут Джек почувствовал, как кто-то легонько дергает его за волосы. Он поднял заплаканные глаза: ворон возбужденно подскакивал на месте и вертелся ужом. Отважное Сердце тараторил, тараторил взахлеб — на своем, вороньем языке, то пронзительно каркая, то пуская трель, то резко наклоняясь потянуть Джека за волосы или за тунику. Ворон ерошил перья. Ворон раскачивался вперед-назад. Будь Отважное Сердце псом, он бы, небось, катался на спине, смиренно выпрашивая прощения.
— Да всё в порядке, — шмыгнул носом Джек, поглаживая вороньи перья. — Я ж всё понимаю. Ты улетел со своими друзьями-воронами, а про меня позабыл. Ясное дело, они тебе ближе…
Птица вспорхнула на колени к Джеку и прижалась к его груди. Стрекотание стихло до едва различимой воркотни. Джек поежился.
— Да не злился я, правда. Я просто ужасно огорчился, — объяснил мальчик. — Это же совсем разные вещи. А кто бы не огорчился, с этим-то кошмарным рабским ошейником на шее? Но я и с ним примирюсь, пока у меня есть хоть один друг. — Отважное Сердце щелкнул клювом, давая понять, что он думает о рабьих ошейниках. — А теперь мне пора за работу, — вздохнул Джек. — Не знаю, как тут обходятся с ленивыми рабами, но держу пари, лучше мне этого на личном опыте не проверять. А ты можешь понаблюдать, если хочешь.
У стены сарая притулились грабли. Вооружившись ими, мальчик вошел внутрь. Отважное Сердце последовал за ним и вспорхнул на потолочную балку. Три свиньи выжидательно подняли головы.
Как и в родной деревне Джека, летом домашние животные по большей части столовались на природе, на подножном корму. Свиньи вольно бродили по лесу, на них охотились, как на дичь, но каждую весну отлавливали и приручали несколько поросят. Что за умные создания! Они бегали за тобой как привязанные и довольно похрюкивали, если почесать их за ушками. Так что с наступлением осени на душе становилось тяжко: ведь осенью всех свиней забивали, кроме одной-единственной брюхатой свиноматки, что должна была принести поросят к рождественскому пиру.
Свиньи столпились у загородки белесые, поджарые, длинноногие, совершенно не похожие на привычных Джеку коренастых черно-белых хрюшек. Уши навострены, глаза заинтересованно поблескивают; длинные пятачки так и тянутся к чужаку. Кажется, зазеваешься на миг — тут-то они тебя с ног сшибут и затопчут.
— Мамочки, навозу-то сколько, — вздохнул Джек. Свиньи тонули в грязи по самое колено. От вони глаза тут же начали слезиться; животным, по всей видимости, тоже приходилось несладко, ведь свиньи от природы — существа опрятные и по возможности предпочитают чистоту и ухоженность. Слева от себя мальчик углядел чистый загончик и понял, что, пока чистят хлев, животных перегоняют туда.
Джек вновь вышел на улицу, поискать какой-нибудь приманки. К вящему его удивлению, верхом на заборе восседали Свиное Рыло, Грязные Штаны и Болван. Еще бы, куда как приятно погонять новичка в хвост и в гриву, изображая из себя главных! Вот они-то в последнее время точно работали спустя рукава…
— Корм ищешь? — крикнул Болван. Джек кивнул Раб указал на кипу полевой горчицы.
— Только смотри, дверь закрой, чтоб свинюги не разбежались, когда перегонять будешь, — посоветовал Свиное Рыло. Джек ухватил охапку горчицы и пошел назад. Вонь стояла такая, что, как говорится, птица на лету сдохнет. Мальчик отметил, что Отважное Сердце предусмотрительно устроился у самой дыры в крыше.
Когда дверь затворилась, дыра эта осталась единственным источником света В полутьме хлев выглядел довольно-таки зловеще. Со стропил свисали неопределенных очертаний предметы, наводя на мысль о дьяволятах, про которых рассказывал отец: они, дескать, затаились повсюду и подстерегают души грешников.
— Что-то воображение у меня не к добру разыгралось, — отчитал себя мальчик. — Это ж просто веревка, а вон и серп висит… во всяком случае, что-то похожее на серп. А это — свиньи. — Джек перелез через загородку в чистый загон и разбросал по земле горчицу. Свиньи жадно принюхались.
Джек отыскал воротца между двумя загонами, открыл их, и свиньи тут же ринулись внутрь, по дороге сбив мальчика с ног. Что ж, эта часть поручения оказалась проще простого.
— Приятного аппетита, дамы, — смеясь, крикнул Джек.
