Но сам Набоков не то что агента ГПУ – даже собственную мать прокормить был не в состоянии. Усомнившись в его перспективах, родители Светланы настояли на расторжении помолвки. Внезапное расставание с невестой обернулось ураганом горестных стихов, но Набоков недолго страдал от одиночества. Прежде чем уехать в Южную Францию собирать вишни и персики
[3], Владимир успел завести отношения как минимум с двумя дамами и познакомиться на бале-маскараде с третьей. Эта последняя, изящная девушка со светлыми волосами и в волчьей маске, прочитала Набокову его стихи, но не открыла лица, даже когда он вышел вслед за ней из бального зала.
Владимир выяснил, что зовут ее Вера. А через несколько недель во Франции он написал стихи, в которых задавался вопросом, не она ли его «судьба». Узнав фамилию Веры, Владимир понял, что уже знаком с ее отцом, Евсеем Слонимом, к которому когда-то обращался как к потенциальному издателю. В России выпускник юридического факультета Слоним потерял разрешение на практику, когда эту профессию закрыли для евреев. Переключившись на лесоводство, тот добился на этом поприще больших успехов. Теперь же, оставшись без земли и без родины, Слоним пытался выстроить карьеру в Берлине. Вера была средней из трех его дочерей.
Мысли о ней не оставляли Владимира все лето – что не помешало ему отправить страстное послание Светлане. И уж тем более не сдерживали они потока стихов и прозы, к которым теперь добавились еще и пьесы. Писал Владимир в маленькой комнатке, часто засиживаясь заполночь. В драме «Полюс» он показал последние часы гибнущего в Антарктиде капитана Роберта Скотта. Пьеса «Дедушка» повествует о непреклонном палаче, который годами преследует жертву, сбежавшую от него во время Французской революции.
Осенью, по возвращении в Германию, Набоков берется за «Агасфера» – вариацию на тему легенды о Вечном жиде. Этому сюжету об иудее, не позволившем идущему на распятие Христу отдохнуть под стеной своего дома и за это проклятом и обреченном на скитания, в свое время отдали дань Пушкин и Шелли, Вордсворт, Гете и Андерсен, а также несчетное множество других авторов. Но еще раньше это предание стало для христиан популярным аргументом в спорах по еврейскому вопросу: мало того что евреи распяли Христа, они его еще и отвергли – и за это сами стали отверженными.
Историю Агасфера ставили и на сцене. Большой популярностью пользовался «Вечный жид» Эрнеста Темпла Торстона с Тайроном Пауэром в главной роли, который в годы, когда Набоков учился в Кембридже, давали в театрах Англии и даже на Бродвее.
В 1923 году по пьесе Торстона сняли фильм. В нем герой проклинает бредущего с крестной ношей Христа, считая, что тот обманул его умирающую жену, наговорив ей небылиц об исцелении. Он запрещает жене следовать наставлениям Христа и плюет в него. После того как Иисус обрекает героя на скитания, жена умирает.
Проходит больше тысячи лет, и Вечный жид становится одержим другой женщиной. Желая обладать ею, даже против ее воли, он преследует ее по всему земному шару. Из века в век он меняет обличья (рыцарь, торговец драгоценностями). Наблюдая злобу и трагедию мира, Вечный жид наконец раскаивается. Скитания делают его гораздо чище людей, в том числе проклинающих его отцов-инквизиторов.
Когда «Вечный жид» дебютировал на киноэкранах, Набоков с соавтором взялись писать свою версию. Их «Агасфер» открывается развернутым монологом, вступлением к задуманной «постановочной симфонии». Вслед за Торстоном Набоков отводит Вечному жиду множество исторических ролей: в прологе Агасфер признается, что воплощался в Иуде, который предал Христа, а потом явился в обличье сумасбродного лорда Байрона, обвиняемого в инцесте и гомосексуализме. Последней реинкарнацией Вечного жида стал Жан-Поль Марат, герой Французской революции, которого, кстати, очень почитали в Советском Союзе.
«Агасфера» поставили всего один раз; эта театральная попытка Набокова канула в Лету. Сохранился только пролог пьесы, но сам автор о ней не забывал. Спустя полстолетия он раскритиковал собственный незрелый подход к теме, объявив «Агасфера» ужасным и поклявшись, что если найдет сохранившийся экземпляр, то уничтожит его своими руками.
2
Роман Владимира с Верой развивался. В августе, когда Набоков вернулся в Берлин, оказалось, что их одновременно опубликовали в «Руле» – его сочинения и ее переводы.
Так кто же скрывался под волчьей маской? Вера Евсеевна Слоним родилась в 1902 году в Санкт-Петербурге и, принадлежа примерно тому же кругу, что и Владимир, росла под присмотром череды гувернанток, училась математике и языкам (и в результате свободно владела немецким, французским и английским). Отец дал всем трем дочерям – Лене, Вере и Соне – образование, достойное аристократической семьи.
Из России сестры Слоним уезжали отдельно от отца: тому пришлось бежать, спасаясь от ареста. Лене было двадцать лет, Вере – семнадцать, а Соне – всего десять. Путь их пролегал через Украину, в вагон набились петлюровцы, которые, тоже спасаясь от большевиков, евреев не жаловали. Веру, спавшую на полу на чемоданах, разбудила перебранка между пассажиром-евреем и петлюровцем, угрожавшим выбросить того с поезда. Вера вступилась за еврея, и украинец пошел на попятный. Мало того, он и его друзья сделались рьяными защитниками сестер Слоним. Когда проезжали Киев, петлюровцы предупредили девушек, чтобы те не выходили из поезда, потому что в городе назревает стычка, и уберегли сестер от расправы антисемитов.
Вера была царственной голубоглазой блондинкой, наделенной неукротимым духом. В начале революции она считала себя социалисткой. Если Владимир только мечтал о возмездии большевикам, то Вера, похоже, серьезно к нему готовилась. В Тиргартене она брала уроки верховой езды, научилась метко стрелять и с тех пор носила в сумочке пистолет. Вера не единожды признавалась разным людям, что в начале 1920-х годов была втянута в некий антибольшевистский заговор, который имел целью убийство, по одним слухам, Троцкого, по другим – советского посла.
Вера, подобно отцу, гордилась своим еврейским происхождением. Обладая блестящим умом и великолепной памятью, она с легкостью читала Сирину по памяти его стихи. Вскоре она уже переписывала начисто его рукописи и сделалась его ярой защитницей.
У романа были все шансы увенчаться счастливым финалом, но осенью того года Германию потряс финансовый кризис, особенно больно ударивший по и без того нищим эмигрантам. Пивной путч, устроенный рвущимися к власти нацистами, не принес пользы ни его организаторам, ни экономике страны. Кризис ударил по многим издательствам. Берлин перестал быть дешевым пристанищем для безденежных эмигрантов, и их вновь разбросало по свету.
К Рождеству жизнь в Германии стала не по карману и Елене Ивановне. Вместе с младшей дочерью она перебралась в Чехословакию, где ей наряду с другими видными эмигрантами правительство выделило пенсию. Следом приехала Ольга, а вскоре после этого Набоков перевез в Прагу Евгению Гофельд, служанку Адель и брата Кирилла.
