Мягкий ворс после стеклянной гладкости успокаивал и расслаблял. Амбра забралась на диван и поджала под себя ноги. Она искала взглядом телевизор Эдмонда и не находила.
– А как же мы будем смотреть?
Лэнгдон, похоже, не слышал. Он что-то увлеченно рассматривал в дальнем углу комнаты. Но Амбра получила ответ на свой вопрос. Целая стена жилой зоны вдруг осветилась, и на ней появились знакомые слова и цифры:
Прямое включение через 1 минуту 39 секунд
Нас смотрят 227 501 123 зрителя
Целая стена – экран?
Амбра смотрела на светящийся экран высотой два с половиной метра, а в это время в часовне медленно гас свет. Уинстон делал все, чтобы просмотр великого шоу Эдмонда прошел со всеми удобствами.
* * *
В нескольких шагах от нее Лэнгдон зачарованно смотрел не на стену-экран, а на какой-то маленький предмет, который только что заметил. Предмет этот стоял на высокой изящной подставке, словно музейный экспонат.
Перед Лэнгдоном была обычная пробирка в металлическом контейнере с прозрачным окошечком. Пробирка с мутной коричневатой жидкостью, закупоренная и снабженная биркой. Поначалу Лэнгдон подумал, что это какой-то медицинский препарат, который принимал Эдмонд. Но потом прочел надпись на бирке.
Не может быть, удивился он. Откуда она здесь?!
В мире всего несколько таких пробирок, но и среди них эта – «особенная». Это невероятно, как он ее добыл! Она стоит целое состояние. Не меньше, чем картина Гогена в Каса-Мила.
Лэнгдон склонился над стеклянной трубочкой, которой было семьдесят лет. Бирка потерлась и выцвела. Но две фамилии по-прежнему можно было прочесть: Миллер – Юри.
По спине Лэнгдона пробежал холодок. Он еще раз прочел надпись.
Миллер – Юри.
Господи! Это же – Откуда мы?
Химики Стэнли Миллер и Гарольд Юри в пятидесятые годы двадцатого века проводили знаменитый научный эксперимент, пытаясь ответить на этот вопрос. Опыт провалился, но в свое время о нем говорил весь мир, и он вошел в историю как «эксперимент Миллера – Юри».
Лэнгдон вспомнил, как впервые в старших классах школы на уроке биологии он узнал про этот эксперимент: двое ученых попытались воссоздать процесс зарождения жизни на древней Земле – горячей планете, покрытой безжизненным кипящим океаном, насыщенным разнообразными химическими веществами.
Первичный бульон.
Смешав в колбе вещества, которые предположительно находились в первобытном океане – воду, метан, аммиак, водород и монооксид углерода, – Миллер и Юри вначале нагревали эту смесь. Потом пропускали через нее электрические разряды, имитируя молнии. И наконец охлаждали раствор – так же, как в свое время охлаждался океан на нашей планете.
Цель была простая и дерзкая: зародить жизнь в безжизненной материи. Осуществить акт Творения, подумал Лэнгдон, исключительно научными средствами.
Миллер и Юри отбирали часть раствора в пробирки и исследовали их в надежде обнаружить примитивные микроорганизмы, возникшие из взаимодействия химических элементов в насыщенном растворе. Пытались осуществить абиогенез. Увы, их попытки вдохнуть «жизнь» в безжизненную материю не увенчались успехом. Остались только мертвые пробирки, которые и поныне хранятся в темных шкафах Калифорнийского университета в Сан-Диего.
До сих пор креационисты любят ссылаться на провал эксперимента Миллера – Юри как на научное доказательство того, что жизнь на Земле не могла зародиться сама по себе, без помощи свыше.
– Тридцать секунд, – провозгласил сверху голос Уинстона.
Лэнгдон вздрогнул, выпрямился и огляделся. Кругом был полумрак. Несколько минут назад Уинстон говорил, что все великие открытия порождают новые «модели» Вселенной. И еще он сказал, что «МареНострум» специально сконструирован для компьютерного моделирования – он создает цифровые модели сложных систем и наблюдает за их развитием.
Эксперимент Миллера – Юри, подумал Лэнгдон, это же типичный пример научного моделирования… попытка воспроизвести сложные химические взаимодействия в первичном бульоне.
– Роберт, – позвала его Амбра из другого конца комнаты. – Уже начинается.
– Иду-иду, – откликнулся он и пошел к дивану. Кажется, он отчасти понял, над чем мог работать Эдмонд.
Лэнгдон вспомнил торжественное вступление презентации Эдмонда, которое слушал на лужайке музея Гуггенхайма.
Сегодня мы первооткрыватели, говорил тогда Эдмонд. Оставим все позади, устремимся в безграничный океан, где нас ждут новые земли, которых никто никогда не видел. Эра религии подошла к концу. Наступает эра науки. Только представьте, что мы вдруг волшебным образом получили ответы на основополагающие вопросы нашей жизни…
Лэнгдон сел на диван рядом с Амброй, на огромном экране шел отсчет последних секунд.
Амбра внимательно посмотрела на него:
– Роберт, с вами все в порядке?
Лэнгдон кивнул, и тут же комнату наполнила торжественная музыка. Стену-экран заполнило лицо Эдмонда. Знаменитый футуролог выглядел усталым и изможденным, но при этом широко улыбался прямо в камеру.
– Откуда мы? – спросил он. И голос его креп по мере того, как затихала музыка. – Что нас ждет?
Амбра взглянула на Лэнгдона и взволнованно стиснула его руку.
– Эти два вопроса – две части одной истории, – провозгласил Эдмонд. – Так что начнем с начала. С самого начала.
Эдмонд весело подмигнул и достал из кармана маленький стеклянный предмет – пробирку с мутной жидкостью и полустершейся биркой с фамилиями Миллера и Юри.
У Лэнгдона учащенно забилось сердце.
– Наше путешествие начинается в далеком прошлом…за четыре миллиарда лет до рождества Христова… и начнем мы его с так называемого первичного бульона.
Глава 91
Лэнгдон сидел рядом с Амброй на диване и вглядывался в изможденное лицо Эдмонда на прозрачной стеклянной стене. Сердце сжималось от жалости: Эдмонд никому ничего не сказал, он в одиночку боролся со смертельной болезнью. Но сейчас на экране глаза великого футуролога сияли от восторга и упоения.
– Через минуту я расскажу вам, что это за пробирка, – говорил Эдмонд, демонстрируя стеклянную трубочку с мутной жидкостью. – Но прежде давайте окунемся… в первичный бульон.
Лицо Эдмонда исчезло, на экране мощная вспышка молнии озарила бурлящий океан и многочисленные острова с вершинами вулканов, извергающих потоки лавы и пепла.
– Как здесь появилась жизнь? – спросил Эдмонд. – В этом кипящем, насыщенном химическими веществами бульоне? В результате химических реакций? Или микробы попали в него из космоса на метеорите? Или начало жизни дал…Бог? К сожалению, тогда нас там не было. Но мы знаем, что было после: зародилась жизнь. И началось ее развитие.
