Амбра даже пошатнулась. Она понимала, какими будут политические последствия этого шага как для самого Хулиана, так и для Королевского дворца Мадрида.
– Прости… ты действительно это сделаешь?
Хулиан рассмеялся.
– Милая, ради того, чтобы еще раз предложить тебе руку и сердце… наедине… Я сделаю абсолютно все.
Глава 101
ConspiracyNet.com
ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИ – И СНОВА КИРШ
В ПРЯМОМ ЭФИРЕ!
НЕВЕРОЯТНО!
ХОТИТЕ УВИДЕТЬ ПРЕЗЕНТАЦИЮ ОТКРЫТИЯ И РЕАКЦИЮ МИРОВОГО СООБЩЕСТВА – НАЖМИТЕ ЗДЕСЬ!
И НОВОСТИ В ТЕМУ…
ПРИЗНАНИЕ ПАПЫ
Официальные представители пальмарианской церкви категорически отрицают свою связь с человеком, известным как Регент. Независимо от того, какими будут результаты расследования, религиозные новостные агентства предполагают, что вчерашний скандал окончательно похоронит одиозную секту, которую Эдмонд Кирш всю жизнь считал ответственной за смерть его матери.
Более того: сейчас, когда пальмариане внезапно оказались в центре внимания, медиа раскопали статью, датированную апрелем 2016 года. Эта статья, которую уже прочитали миллионы, представляет собой интервью с бывшим пальмарианским папой Григорием XVIII (в миру Гинес Хесус Эрнандес), где он признается, что церковь с самого начала была «чистой фикцией», а основали ее «для уклонения от уплаты налогов».
ДВОРЕЦ: ИЗВИНЕНИЯ, ОБВИНЕНИЯ, КОРОЛЬ
Королевский дворец подчеркнул, что снимает все обвинения с командора Гарзы и профессора Роберта Лэнгдона. Им публично принесены извинения.
Дворец, правда, еще не давал комментариев по поводу предположительного участия епископа Вальдеспино в организации вчерашних преступлений. Но, по нашим данным, Вальдеспино сейчас с принцем Хулианом находится в больнице (ее название не раскрывается) у постели короля, чье состояние резко ухудшилось.
НО ГДЕ ЖЕ МОНТЕ?
Наш эксклюзивный информатор monte@iglesia.org, похоже, исчез без следа, так и не раскрыв свое настоящее имя. Большинство наших подписчиков по-прежнему уверены, что Монте – один из верных учеников Эдмонда Кирша. Однако есть новая версия: возможно, Монте – сокращение от «Моника». Это имя носит, к слову, пиар-координатор королевского дворца сеньорита Моника Мартин.
Ждите новостей и оставайтесь с нами!
Глава 102
Так называемых садов Шекспира в мире всего тридцать три. Выращивают там только те растения, которые упоминаются в произведениях великого драматурга: розы Джульетты, например («хоть розой назови ее, хоть нет»
[130]), или букет Офелии – розмарин, анютины глазки, укроп, водосбор, рута, маргаритки и фиалки. Сады Шекспира цветут в Стратфорде-на-Эйвоне, Вене, Сан-Франциско, в Центральном парке Нью-Йорка… И в Барселоне, как раз рядом с Суперкомпьютерным центром.
Вдалеке слабо мерцали огни улиц. Сидя на скамье в окружении цветущего водосбора, Амбра Видаль закончила переполненный эмоциями разговор с Хулианом – ровно в тот момент, когда из-за угла здания вышел Роберт Лэнгдон. Амбра отдала мобильный телефон агентам гвардии и окликнула профессора; всмотревшись в темноту, он различил ее белое платье и направился к скамейке. Лэнгдон шагал по дорожке, и Амбра не могла сдержать улыбки: он перебросил пиджак через плечо и закатал рукава рубашки, выставив на всеобщее обозрение часы с Микки-Маусом.
– Ну, привет, – сказал Лэнгдон со слабой улыбкой. Было заметно, что он совершенно без сил.
Агенты гвардии дали им возможность вдвоем прогуляться по саду. Амбра рассказала Лэнгдону о разговоре с принцем – как Хулиан просил прощения, как поклялся, что не причастен к убийству, как предложил официально разорвать помолвку и начать все сначала без свидетелей.
– Настоящий сказочный принц, – заметил Лэнгдон шутливо, но на самом деле его впечатлил поступок Хулиана.
– Он беспокоился обо мне, – сказала Амбра. – Ночь была такая тяжелая. Он просит, чтобы я прямо сейчас вылетела в Мадрид. Король, его отец, умирает, и Хулиан…
– Амбра, – тихо произнес Лэнгдон. – Вы ничего не должны объяснять. Скорее поезжайте к нему.
В его голосе она уловила нотку горечи, и в глубине души ощутила то же чувство.
– Роберт, – сказала она, – могу я задать вам личный вопрос?
– Конечно.
Она немного помедлила.
– Лично вам… достаточно этих законов физики?
Лэнгдон взглянул на нее удивленно, как будто ждал совсем другого вопроса.
– Достаточно – в каком смысле?
– В духовном. Довольно ли вам этого – жить в мире, где законы вселенной сами спонтанно создают жизнь? Или вы все-таки предпочтете… Творца? – Она смущенно замолчала. – Простите. После всего, что случилось ночью, мой вопрос кажется странным.
– Ну, знаете ли, – рассмеялся Лэнгдон, – уверен, я бы ответил на него лучше, если бы хорошенько выспался. Но вопрос вовсе не странный. Меня часто спрашивают, верю ли я в Бога.
– И что вы отвечаете?
– Правду. Я говорю, что для меня ответ на вопрос о Боге кроется в понимании разницы между кодом и упорядоченной структурой.
Амбра вопросительно взглянула на него:
– Боюсь, я не уловила связи.
– Коды и упорядоченные структуры радикально отличаются друг от друга, – объяснил Лэнгдон. – Увы, множество людей подменяют одно понятие другим. В моей области науки чрезвычайно важно понимать их фундаментальное различие.
– И в чем же оно?
Лэнгдон остановился и повернулся к ней.
– Упорядоченная структура – это любая повторяющаяся последовательность. В природе их полным-полно – например, спиральное семя подсолнечника, шестигранные пчелиные соты, круги, расходящиеся по воде… ну и так далее.
– Ясно. А коды?
– Коды – дело особое. – Лэнгдон немного повысил голос. – По определению, они должны нести информацию. Они не просто формируют упорядоченную последовательность – они сообщают информацию, содержат в себе смысл. Примеры кодов – письмена, ноты, математические уравнения, компьютерные языки, даже такие простые символы, как распятие. Все они передают смысл или информацию… в отличие от семени подсолнечника.
Амбра уловила идею, но не могла понять, как это все связано с Богом.
– Есть еще одно различие между кодом и упорядоченной структурой, – продолжил Лэнгдон. – Коды не появляются в природе сами собой. Ноты не растут на деревьях, символы не рисуют сами себя на песке. Коды сознательно создаются чьим-то разумом.
Амбра кивнула.
– Получается, за кодом всегда стоит его разумный создатель?
