– Именно. Коды не возникают самостоятельно, их создают.
Амбра долго смотрела на Лэнгдона, потом спросила:
– А ДНК?
Тонкая профессорская усмешка тронула его губы.
– В точку, – сказал он. – Генетический код. В том-то и парадокс.
Амбра заволновалась. Очевидно, что генетический код несет в себе информацию – специальные инструкции для построения организмов. Если следовать логике Лэнгдона, вывод может быть только один…
– Вы считаете, что ДНК создал разум! – воскликнула Амбра.
Лэнгдон шутливо вытянул руку вперед, словно защищаясь.
– Эй, полегче, леди! Вы ступаете на опасную территорию. Вот что я хочу сказать. С самого детства я интуитивно ощущал, что за Вселенной стоит сознание. Я видел точность математики, достоверность физики, симметрию космоса… и всегда у меня возникало ощущение, что передо мной не сухая наука, а чьи-то живые следы… тень некоей великой силы, постичь которую мы не в состоянии.
Амбра слушала как зачарованная.
– Вот бы все думали так, – сказала она наконец. – Слишком уж много вокруг борьбы с Богом. Хотя у каждого своя правда.
– Да. Именно поэтому Эдмонд надеялся, что однажды нас всех объединит наука. Он говорил так: «Если бы мы все поклонялись гравитации, не было бы разногласий по вопросу, куда и зачем она притягивает».
Каблуком Лэнгдон начертил что-то на гравии разделяющей их дорожки.
– Верно или неверно?
Заинтригованная Амбра опустила голову и уставилась на уравнение с римскими цифрами.
Один плюс одиннадцать равно десяти?
– Неверно! – мгновенно ответила она.
– А можете представить ситуацию, когда это окажется верным?
Амбра помотала головой:
– Нет. Невозможно!
Лэнгдон подался вперед, мягко взял ее за запястье и перевел на свою сторону дорожки. Амбра посмотрела вниз и увидела цифры так, как их видел Лэнгдон.
То же самое уравнение, только перевернутое.
Она ошеломленно смотрела на профессора.
– Десять равно девять плюс один, – улыбнулся он. – Иногда, чтобы увидеть скрытую истину, нужно просто поменять угол зрения.
Амбра кивнула и вспомнила, что бессчетное количество раз смотрела на автопортрет Уинстона, но так и не поняла его истинного значения.
– Кстати, о скрытой истине. – Лэнгдон внезапно развеселился. – Вам повезло. Прямо перед вами сейчас – тайный символ. Вон на том грузовичке.
Амбра посмотрела, куда он указывал, и увидела грузовик «FedEx», который ждал, когда на улице Педральбес зажжется зеленый свет.
Тайный символ? Амбра видела только хорошо известный логотип.
– В названии присутствует код, – объяснил ей Лэнгдон. – Двойной смысл, скрытый символ, который обозначает движение компании вперед.
Амбра смотрела непонимающим взглядом.
– Но это всего лишь буквы!
– Поверьте, это очень распространенный символ – он обычно указывает дорогу.
– Указывает? Вы имеете в виду, как… стрелка?
– Именно. – Лэнгдон ухмыльнулся. – Вы же занимаетесь современным искусством. Представьте себе это изображение в негативе.
Амбра долго всматривалась в логотип, но ничего так и не увидела. Грузовичок уехал, и она накинулась на Лэнгдона:
– Сейчас же мне все объясните!
Он засмеялся.
– Нет. Однажды вы сами увидите. А когда увидите… от символов вам не будет прохода. Так что лучше не надо.
Амбра собралась было запротестовать, но к ней уже подходили ее телохранители.
– Сеньорита Видаль, самолет ждет вас.
Она кивнула и снова повернулась к Лэнгдону.
– Почему бы вам не полететь тоже? – прошептала она. – Я уверена, принц будет рад поблагодарить вас лично…
– Спасибо, – перебил он Амбру. – Думаю, мы оба понимаем, что я здесь третий лишний. К тому же я забронировал номер вон там. – И он указал на башню гранд-отеля «Принцесса София», где они с Эдмондом как-то обедали. – У меня есть кредитка, а телефон я позаимствовал у Эдмонда в лаборатории. Так что я в полном порядке.
Надо было быстро прощаться, и у Амбры заныло сердце. Лицо Лэнгдона оставалось непроницаемым, но она поняла, что он испытывает похожее чувство. Совершенно не заботясь о том, что подумают телохранители, она шагнула вперед и обвила руками шею Роберта Лэнгдона.
Профессор обнял ее в ответ, крепко прижал к себе и держал так несколько секунд – наверное, немного дольше, чем полагалось.
А потом отпустил.
В этот миг что-то дрогнуло в ее душе. Амбра внезапно поняла, что имел в виду Эдмонд, когда говорил об энергии любви и света… об их бесконечном цветении, стремящемся наполнить всю Вселенную.
Любовь – неограниченный ресурс.
Нам не отводят определенный запас любви, которого может не хватить на всех. Наши сердца сами вырабатывают любовь, когда она нужна нам.
Отец и мать, даря любовь новорожденному, не перестают меньше любить друг друга. И Амбра точно так же теперь испытывала глубокое чувство к двум разным мужчинам – но любви от этого не стало меньше.
Любовь на самом деле неисчерпаемый ресурс, думала Амбра. И она способна рождаться как будто из ничего.
Машина, медленно набирая скорость, увозила Амбру к сказочному принцу. Будущая королева Испании смотрела в окно. Лэнгдон стоял в саду и спокойно провожал взглядом автомобиль. Вот он легко улыбнулся, дружески махнул рукой и быстро отвел взгляд – как будто затем, чтобы поправить пиджак, переброшенный через плечо.
Потом повернулся и зашагал к своему отелю.
Глава 103
Дворцовые часы пробили полдень. Моника Мартин сложила стопкой свои заметки. Она собиралась выйти на Пласа-де-ла-Альмудена к представителям СМИ.
Утром в прямом включении из больницы Эскориала принц Хулиан сообщил о кончине его величества. От всего сердца, но с истинно королевским достоинством, он говорил о наследии отца и делился мыслями о будущем Испании. Принц призывал к толерантности, столь необходимой этому разобщенному миру, обещал извлечь пользу из уроков истории и приветствовал перемены. Он говорил о красоте родной страны, о ее великой культуре и о своей огромной любви к ее народу.
Это была одна из лучших речей, которую когда-либо слышала Моника. И безусловно, очень сильный ход будущего короля, только начинающего свое правление.
