Ребята молча смотрели на труп. А потом сделали то, что сделал бы каждый их сверстник в любой точке земного шара.
Они достали смартфоны и начали снимать, чтобы поскорее отправить фото друзьям.
Глава 14
Стоя в плотной толпе гостей перед подиумом, Роберт Лэнгдон с удивлением наблюдал, как стремительно растет число на экране:
Нас смотрят 2 527 664 зрителя
Голоса трех с лишним сотен гостей в небольшом пространстве зала слились в приглушенный гул: одни возбужденно обсуждали предстоящую презентацию, другие пользовались последней возможностью поговорить по мобильному или твитнуть знаменательное событие.
На подиуме появился техник. Он осторожно постучал по микрофону.
– Дамы и господа, ранее мы просили вас отключить мобильные устройства. Сейчас произойдет блокировка Wi-Fi и сотовой связи, которая продлится до окончания мероприятия.
Многие гости продолжали говорить по телефонам, и вдруг связь прервалась. Большинство выглядели полностью обескураженными, словно только что стали свидетелями очередного технологического чуда Кирша, способного по мановению руки лишить их связи с внешним миром.
Это чудо можно купить за пятьсот долларов в любом магазине электроники, подумал Лэнгдон. Он был одним из немногих профессоров Гарварда, кто пользовался глушилками сотовой связи в аудитории, чтобы студенты не отвлекались во время занятий.
Оператор с большой камерой на плече занял место напротив подиума. Свет в зале стал постепенно гаснуть.
На ЖК-экране высвечивалось:
Прямое включение через 38 секунд
Нас смотрят 2 857 914 зрителей
Лэнгдон с удивлением наблюдал, как быстро мелькают цифры счетчика на экране. Число зрителей увеличивалось быстрее, чем государственный долг США, и в голове с трудом укладывалось, что в этот самый момент почти три миллиона человек сидят у экранов в ожидании прямой трансляции из этого зала.
– Готовность тридцать секунд, – спокойно сказал в микрофон техник.
Небольшая дверь позади подиума распахнулась, и публика возбужденно зашумела в ожидании великого Эдмонда Кирша.
Но Эдмонд не появлялся.
Все смотрели на пустой дверной проем.
Наконец из него вышла элегантная женщина. Она была поразительно красива – высокая, грациозная, с длинными черными волосами, в белом облегающем фигуру платье с черной диагональной полосой. Казалось, она плывет в воздухе, едва касаясь пола. Дойдя до центра подиума, она поправила микрофон, глубоко вздохнула и с улыбкой посмотрела в зал, ожидая, пока истекут последние секунды.
Прямое включение через 10 секунд
Женщина на мгновение закрыла глаза, сосредоточилась и снова посмотрела в зал, излучая спокойную уверенность.
Оператор поднял вверх руку и начал загибать пальцы.
Четыре, три, два…
Свет в зале окончательно погас, и женщина устремила взгляд прямо в объектив камеры. На экране появилось ее загорелое лицо. Живые темные глаза смотрели прямо на публику. Мягким движением руки она откинула прядь волос и заговорила по-английски приятным, хорошо поставленным голосом с легким испанским акцентом.
– Добрый вечер. Меня зовут Амбра Видаль.
Зал взорвался необычайно бурными аплодисментами. Судя по всему, многим из присутствующих она была хорошо известна.
– ¡Felicidades! – кто-то крикнул из толпы. Поздравляем!
Щеки женщины слегка зарумянились. Кажется, я что-то упустил, подумал Лэнгдон.
Женщина продолжила, не обращая внимания на выкрики:
– Дамы и господа! Вот уже пять лет я работаю директором музея Гуггенхайма в Бильбао и сейчас рада приветствовать вас в нашем музее. Сегодня потрясающее мероприятие, и устроил его выдающийся человек.
Все с энтузиазмом зааплодировали вновь. Лэнгдон тоже похлопал.
– Эдмонд Кирш – не только щедрый попечитель нашего музея, но и преданный друг. Мне выпала большая честь на протяжении нескольких месяцев сотрудничать с ним в процессе подготовки этого замечательного мероприятия. Я только что посмотрела – в социальных медиа по всему миру разразилась настоящая буря. Как многим из вас известно, сегодня Эдмонд Кирш намерен объявить о научном открытии мирового значения. По мнению мистера Кирша, это открытие – его главный вклад в развитие человечества. Таким оно и останется в истории.
Гул удивленных возгласов прокатился по залу.
Темноволосая женщина мило улыбнулась:
– Конечно, я умоляла Эдмонда рассказать мне об этом открытии, но он даже не намекнул, о чем пойдет речь.
Смех в зале, затем аплодисменты.
– Сегодняшнее мероприятие пройдет на английском языке, родном языке мистера Кирша. Но онлайн-трансляция будет вестись более чем на двадцати языках.
Изображение на экране поменялось, и Амбра продолжила:
– Если кто-то еще не избавился от сомнений, взгляните на экран. Это пресс-релиз, который пятнадцать минут назад был разослан по социальным медиа всего мира.
Лэнгдон посмотрел на экран.
Сегодня: прямое включение в 20.00 CEST
[25].
Футуролог Эдмонд Кирш объявит об открытии, которое перевернет все современные научные представления о мире.
То есть он собрал трехмиллионную аудиторию всего за какие-то минуты, подумал Лэнгдон.
Снова посмотрев на подиум, он только сейчас обратил внимание на двух телохранителей у боковой стены, которые с непроницаемыми лицами уставились на публику. Лэнгдон с удивлением увидел на шевронах синих блейзеров монограмму «КГ».
Королевская гвардия? Зачем здесь парни из личной охраны короля?
Вряд ли кто-то из членов королевской семьи удостоил своим присутствием это мероприятие. Они все убежденные католики и должны избегать публичных контактов с воинствующими атеистами вроде Эдмонда Кирша.
В Испании парламентская монархия, формально власть короля очень ограничена, но он сохраняет огромное влияние на умы и сердца подданных. Для миллионов испанцев монархи по-прежнему продолжают славную традицию los reyes católicos
[26] и Золотого века Испании. До сих пор Королевский дворец Мадрида для многих – духовный ориентир и символ долгой истории непоколебимых религиозных убеждений.
В Испании говорят: «Парламент правит, а король царствует». В течение столетий короли, которые удерживали за собой управление испанской внешней политикой, были убежденными католиками. И нынешний король не исключение, подумал Лэнгдон. Его глубокая религиозность и приверженность консервативным ценностям общеизвестны.
