– Можете и поедете, – заявил Фонсека. – Вместе с вашей компьютерной игрушкой, – добавил он, указывая на гарнитуру.
– Нет уж, извините, – решительно сказал Лэнгдон. – Ни при каких обстоятельствах я не поеду с вами в Мадрид.
– Странно, – покачал головой Фонсека. – Вы же вроде профессор Гарварда?
Лэнгдон посмотрел на него с недоумением:
– Ну да.
– Вот и хорошо, – кивнул Фонсека. – Тогда, надеюсь, у вас хватит мозгов понять, что выбора нет?
С этими словами агент пошел прочь, продолжая сражаться с телефоном. Лэнгдон смотрел ему вслед. Какого черта?
– Профессор! – Амбра Видаль подошла к нему сзади и оказалась совсем близко. – Пожалуйста, выслушайте меня. Это очень важно.
Лэнгдон повернулся к ней. Его поразило выражение ужаса на ее лице. Она вроде бы пришла в себя, голос уже не срывался, но в нем звучало глубокое отчаяние.
– Профессор, – продолжила она. – Эдмонд бесконечно уважал вас, это ясно хотя бы потому, что он включил вашу лекцию в программу презентации. Поэтому я думаю, вам можно доверять. Мне нужно кое-что рассказать вам.
Лэнгдон смотрел на нее с удивлением.
– Это я виновата в гибели Эдмонда, – прошептала она, и ее глубокие карие глаза наполнились слезами.
– Что вы имеете в виду?
Амбра бросила настороженный взгляд на Фонсеку, но тот был далеко и не мог ее слышать. – Этот список гостей… – Она снова повернулась к Лэнгдону. – Имя, вписанное в последний момент… Вы его помните?
– Да. Луис Авила.
– Я внесла это имя в список, – призналась она, и ее голос сорвался. – Понимаете, я!
Значит, Уинстон был прав, ошеломленно подумал Лэнгдон.
– Эдмонда застрелили из-за меня. – Она едва сдерживала рыдания. – Я впустила убийцу в здание музея!
– Подождите. – Лэнгдон положил руку на ее вздрагивающее плечо. – Успокойтесь и рассказывайте. Почему вы вписали его имя?
Амбра снова тревожно взглянула в сторону Фонсеки, но тот метрах в двадцати от них все еще говорил по телефону.
– Профессор, прямо перед началом презентации мне позвонил человек, которому я всецело доверяю. Он попросил о личной услуге – внести адмирала Авилу в список гостей вечера. Это было всего за несколько минут до того, как музей открыл гостям двери, я была страшно занята и внесла имя в список, не раздумывая. Ведь это же адмирал, офицер флота! Откуда я могла знать? – Она бросила быстрый взгляд на безжизненное тело Эдмонда и прикрыла рот ладонью. – И вот теперь…
– Амбра, – прошептал Лэнгдон. – Кто именно попросил вас внести Авилу в список?
Она с трудом перевела дух.
– Мой жених… наследный принц Испании. Дон Хулиан.
Лэнгдон смотрел на Амбру, не в силах поверить собственным ушам. Директор музея Гуггенхайма сообщает ему, что наследный принц Испании помог преступникам организовать убийство Эдмонда Кирша. Нет, невозможно.
– Я уверена, во дворце никто не ожидал, что мне станет известно имя убийцы, – проговорила она. – Но теперь я его знаю… Боюсь, моя жизнь в опасности.
Лэнгдон снова коснулся ее плеча.
– Здесь вы в полной безопасности.
– Нет! – прошептала она с нажимом. – Здесь происходит то, чего вы не понимаете. Нам с вами надо бежать отсюда. Немедленно!
– Мы не сможем сбежать, – возразил Лэнгдон. – Иначе мы никогда…
– Пожалуйста, выслушайте меня, – настаивала Амбра. – Я знаю, как помочь Эдмонду.
– Что? – Лэнгдон подумал, что она все еще не в себе. – Эдмонду уже ничем нельзя помочь.
– Нет, можно, – сказала она тоном абсолютно нормального человека. – Но сначала нам необходимо попасть в его дом в Барселоне.
– О чем вы говорите?
– Пожалуйста, послушайте внимательно. Я знаю, чего бы сейчас хотел от нас Эдмонд.
Амбра Видаль перешла на едва слышный шепот. Она говорила секунд пятнадцать, и сердцем у Лэнгдона билось все быстрее.
Договорив, Амбра посмотрела на него с вызовом:
– Теперь вы понимаете, почему нам надо бежать?
Лэнгдон кивнул, не сомневаясь ни секунды.
– Уинстон, – сказал он, обращаясь к своему гиду, – ты слышал, что сейчас говорила мне Амбра?
– Да, профессор.
– Тебе все это уже было известно?
– Нет, профессор.
Теперь Лэнгдон подбирал слова особенно тщательно:
– Уинстон, я не знаю, способны ли компьютеры испытывать чувство преданности своим создателям. Но если ты способен, то вот твой момент истины. Нам очень нужна твоя помощь.
Глава 27
Лэнгдон двинулся к трибуне, не выпуская из виду Фонсеку, который все еще разбирался с «Убером». Амбра медленно шла к центру зала, разговаривая по телефону или делая вид, что разговаривает, именно так, как велел ей Лэнгдон.
Скажите Фонсеке, что вам надо позвонить принцу Хулиану.
У трибуны Лэнгдон задержал взгляд на бесформенном холмике под одеялом. Эдмонд. Осторожно отвернул край одеяла, которым Амбра накрыла тело. Глаза Эдмонда, всегда полные огня, потухли и выцвели, на лбу багровела рана. Лэнгдон вздрогнул, сердце учащенно забилось от жалости и гнева. Он вспомнил, как впервые встретил одаренного вихрастого юношу, полного надежд. За короткий срок Эдмонд успел сделать так много. И вот сегодня у кого-то поднялась рука уничтожить гения – чтобы мир никогда не узнал о его открытии.
Я должен сделать все, чтобы великое открытие моего бывшего студента не было утрачено безвозвратно.
Чуть отступив, так, чтобы трибуна мешала Фонсеке его видеть, Лэнгдон опустился на колени рядом с телом Эдмонда, закрыл глаза и молитвенно сложил руки.
Молитва над телом атеиста… какая ирония. Лэнгдон едва не улыбнулся. Эдмонд, дружище, знаю, тебе не понравилось бы, что кто-то молится за тебя. Не сердись, это не совсем молитва.
Внезапно его охватила тревога. Я сказал тогда Эдмонду, что епископ не представляет опасности. А если Вальдеспино причастен к убийству? Лэнгдон постарался выбросить эту мысль из головы.
Убедившись, что Фонсека на него больше не смотрит, Лэнгдон наклонился над телом друга и осторожно достал из внутреннего кармана его кожаной куртки огромный бирюзовый смартфон.
Краем глаза он заметил, что Фонсека по-прежнему пререкается с «Убером» и, похоже, следит только за Амброй. Она же, делая вид, что целиком поглощена телефонным разговором, все дальше и дальше уходила от агента.
Лэнгдон посмотрел на смартфон Эдмонда.
Придется, друг, тебя еще потревожить.
