Авила покачал головой:
– No, gracias
[7].
Других посетителей в пабе не было, и Авила постоянно чувствовал на себе ее восхищенный взгляд. Приятно, когда на тебя так смотрят. Я восстал из бездны.
Он никогда не забудет того кошмара. Пять лет назад. Оглушительный миг, когда земля разверзлась и поглотила его.
Кафедральный собор Севильи.
Воскресное пасхальное утро.
Андалузское солнце пробивается сквозь витражи и калейдоскопически расцвечивает яркими пестрыми бликами убранство собора. Торжественно гремит орган – словно многотысячный хор верующих празднует чудесное воскресение из мертвых.
Коленопреклоненный Авила в ожидании причастия у алтарной ограды, душа полна умиления и благодарности. После долгих лет морской службы Господь благословил его и дал самое дорогое на свете – семью. Улыбаясь, Авила оборачивается и смотрит на молодую жену Марию, которая сидит на скамье у самого входа в собор. Она на последних месяцах беременности, ей трудно ходить. Рядом с ней – их трехлетний сын Пепе. Он машет ручкой отцу. Авила подмигивает сыну, а Мария, глядя на мужа, умиротворенно улыбается.
Благодарю тебя, Господи, мысленно произносит Авила, поворачиваясь к ограде, чтобы принять причастие.
И тут древний собор сотрясается от оглушительного взрыва.
Яркая вспышка. И весь мир Авилы исчезает в огне.
Взрывная волна швыряет его на алтарную ограду, осыпает бесчисленными осколками, обломками, ошметками человеческих тел. Авила приходит в себя и, задыхаясь от дыма, не может понять, где он и что с ним. Сквозь звон в ушах – душераздирающие крики. Дрожа, он встает и с ужасом оглядывается вокруг. Этого не может быть, это страшный сон, говорит он себе. Шатаясь, устремляется сквозь клубы дыма и пыли мимо стонущих, обезображенных тел туда, где еще минуту назад на церковной скамье сидели его жена и сын.
Но там ничего нет.
Ни скамьи. Ни людей.
Только кровавые ошметки на обожженном взрывом каменном полу.
Страшные воспоминания милостиво оборвал колокольчик над дверью в паб. Авила сжал рукой стакан tónica, сделал большой глоток, пытаясь привычным усилием воли избавиться от преследующего его кошмара.
Дверь распахнулась, и в паб ввалились двое здоровенных парней в зеленых футболках, обтягивающих животы. Фальшивя, они ревели песню ирландских футбольных болельщиков. Очевидно, сегодня местный клуб играет с ирландцами.
Это знак, пора идти, подумал Авила и встал. Попросил счет, но барменша лишь покачала головой и подмигнула. Он поблагодарил ее и направился к выходу.
– Ни хрена себе! – заорал один из парней, уставившись на парадный мундир Авилы. – Да это ж сам испанский король!
Оба разразились гоготом и, покачиваясь, двинулись к нему.
Авила попытался обойти их, но тот, что покрепче, грубо схватил его за руку и усадил на стул.
– Не дергайся, ваше величество. Раз уж мы в Испании, надо попить пивка с королем.
Авила демонстративно посмотрел на грязную руку, сжимающую отглаженный рукав белоснежного кителя.
– Позвольте пройти, – спокойно сказал он, вставая. – Я спешу.
– Не-не-не! Ты обязательно выпьешь с нами, amigo
[8]!
И парень только усилил хватку, а его приятель начал тыкать пальцем в медали на груди Авилы.
– А ты, папаша, похоже, герой, – говорил он, дергая за один из самых заметных знаков отличия. – Это что, булава? Типа рыцарь в сияющих доспехах?
И они снова захохотали.
Спокойно, уговаривал себя Авила. На своем веку он много повидал таких – тупых, несчастных, никогда ни за что не боровшихся. Они способны только хамски пользоваться правами и свободами, которые завоевали для них совсем иные люди.
– Этот жезл, – тихо проговорил Авила, – эмблема Unidad de Operaciones Especiales
[9] Испании.
– Спецоперации? – с притворным испугом переспросил парень. – Круто. А это эмблема чего? – указал он на правую руку адмирала.
Авила опустил взгляд. На ладони у него был вытатуирован черный символ, история которого уходила корнями в четырнадцатый век.
А это моя защита, подумал Авила. Хотя она мне сейчас не нужна.
– Ладно, черт с ним. – Парень наконец отпустил руку Авилы и переключился на барменшу: – А ты симпатичная. Небось, стопроцентная испанка?
– Да, – скромно ответила девушка.
– А не хочешь, чтобы тебе вставили что-нибудь ирландское?
– Нет.
– А вдруг тебе понравится? – Здоровяк истерически захохотал и грохнул кулаками о стойку.
– Оставьте ее в покое, – сказал Авила.
Ирландцы одновременно повернулись и уставились на него. Тот, что поменьше, сильно ткнул его в грудь.
– Будешь учить нас, что делать?
Авила глубоко вздохнул. Как он устал. Какой длинный день.
Он медленно направился к бару.
– Садитесь, джентльмены. Я угощу вас пивом.
Хорошо, что он остался, подумала девушка. Она и сама способна постоять за себя, но этот моряк так спокойно управлялся с ублюдками, что она малодушно понадеялась, может, он вообще просидит до закрытия.
Адмирал заказал два пива, а себе еще один тоник и занял прежнее место за стойкой. Парни сели рядом, с двух сторон.
– Тоник? Без джина? – гаркнул один из них. – Я думал, мы выпьем вместе.
Адмирал устало улыбнулся барменше и залпом осушил стакан.
– У меня, к сожалению, дела. – Он поднялся. – А вы, ребята, пейте пиво. На здоровье.
Но они синхронно, как по команде, с двух сторон положили ему на плечи свои ручищи и жестко усадили на стул. В глазах адмирала промелькнула искорка гнева.
– Папаша, я не думаю, что ты уйдешь и оставишь нас со своей девахой. – Здоровяк с нескрываемой похотью посмотрел на барменшу.
Адмирал немного помедлил, а потом опустил руку в карман кителя.
Парни тут же крепко схватили его за руки:
– Эй-эй, ты что делаешь?
Очень медленно Авила достал из кармана мобильный телефон и что-то сказал парням по-испански. Они тупо смотрели на него, и адмирал снова перешел на английский:
– Простите, надо позвонить жене, сказать, что задерживаюсь. Похоже, придется посидеть с вами еще какое-то время.
