– Амбра, – сказал Лэнгдон, – вы, как директор музея, должно быть, часто беседовали с Эдмондом об искусстве. Он не говорил, что его особенно привлекает в Гауди?
– Только то, о чем упоминал Уинстон. Взгляд Гауди на архитектуру как на творение самой природы. Гроты Гауди будто возникли под действием дождя и ветра, его колонны словно сами выросли из земли, а тротуарная плитка напоминает примитивные морские организмы. – Она пожала плечами. – Как бы там ни было, Эдмонд так сильно любил Гауди, что переехал жить в Испанию.
Лэнгдон взглянул на нее удивленно. Он знал, что у Эдмонда есть дома и апартаменты в разных странах мира. Но в последнее время он действительно предпочитал жить в Испании.
– Эдмонд поселился в Испании из-за Гауди?
– Думаю, да, – кивнула Амбра. – Я однажды спросила: почему именно Испания? Он ответил, что представилась возможность арендовать уникальный дом – второго такого нет нигде. Он имел в виду свою резиденцию.
– А где он жил?
– Роберт, неужели вы не знаете? Эдмонд жил в Каса-Мила.
– В том самом Каса-Мила?
– В том самом, единственном и неповторимом. В прошлом году Эдмонд снял всю мансарду под свой лофт.
Лэнгдону понадобилось время, чтобы переварить услышанное. Каса-Мила – один из самых знаменитых домов Гауди. Причудливым многоярусным фасадом и волнообразными балконами он напоминает гору, где добывают камень, за что его и прозвали La Pedrera – каменоломня.
– Но ведь в мансарде музей, – удивился Лэнгдон, вспомнив, что недавно там был.
– Да, – вмешался Уинстон. – Но Эдмонд сделал большой взнос в ЮНЕСКО, которое, как известно, охраняет этот дом как объект всемирного наследия. Вот почему на два года музей закрыли и позволили Эдмонду там жить. В конце концов, в Барселоне много других произведений Гауди.
Эдмонд поселился в музее Гауди в Каса-Мила? И все это затеял, чтобы прожить там всего два года?
– Эдмонд даже помог музею сделать образовательное видео об архитектуре Каса-Мила, – сообщил Уинстон. – Кстати, его стоит посмотреть.
– Видео действительно потрясающее, – согласилась Амбра. Наклонившись, она коснулась экрана бортового компьютера. Появилась клавиатура. Амбра набрала: Lapedrera.com. – Вот, посмотрите.
– Вообще-то я веду машину.
Амбра потянулась к рулевой колонке и дважды нажала маленький рычажок. Руль заблокировался, но машина не потеряла управления и продолжила движение строго по середине полосы.
– Автопилот, – пояснила Амбра.
Но Лэнгдон по-прежнему держал руки на руле, а ногу – на педали тормоза.
– Да расслабьтесь же. – Амбра тронула его за плечо. – Автопилот гораздо надежнее, чем человек.
Он осторожно отпустил руль и положил руки на колени.
– Браво, – улыбнулась Амбра. – Теперь можете смотреть видео о Каса-Мила.
Видео начиналось с потрясающего крупного плана: снятый с вертолета пенный гребень волны в открытом океане. Потом на горизонте появился остров – скалы, взметнувшиеся ввысь на сотню метров. У их подножия бились огромные волны.
На скалах проступили слова:
La Pedrera создана не Гауди.
Где-то полминуты Лэнгдон наблюдал, как бушующий прибой придает скалам вид фасада Каса-Мила. Потом океан ворвался внутрь горы, образовав пещеры и гроты комнат, бурлящие потоки воды вымывали в горной породе спирали винтовых лестниц. Вьющиеся растения превращались в железные перила, а густой мох узорным ковром покрывал пол.
Наконец камера отъехала, и на экране появилась знаменитая «каменоломня» – Каса-Мила, – «выбитая прибоем» в величественной скале.
– La Pedrera –
Шедевр, созданный природой.
У Эдмонда определенно были задатки драматурга. После просмотра этого видео Лэнгдону захотелось снова побывать в знаменитом доме.
Он перевел взгляд на дорогу, выключил автопилот и взялся за руль.
– Будем надеяться, дома у Эдмонда мы найдем то, что ищем. Нам нужен пароль.
Глава 50
Командор Диего Гарза во главе четырех вооруженных агентов гвардии шел по Пласа-де-ла-Армериа, глядя прямо перед собой и не обращая внимания на выкрики журналистов за решеткой чугунной ограды. Через прутья ограды на него нацелились объективы телекамер, доносились просьбы прокомментировать события.
По крайней мере они увидят, предпринимаются хоть какие-то действия.
Отряд подошел к главному входу собора, который оказался заперт. Что неудивительно в такой час. Гарза принялся колотить в дверь рукояткой пистолета.
Тишина.
Гарза продолжал стучать.
Наконец дверь распахнулась, и командор оказался лицом к лицу с испуганной уборщицей, которая еще больше перепугалась, увидев перед собой крошечную армию.
– Где епископ Вальдеспино? – грозно спросил Гарза.
– Я… я не знаю.
– А я знаю, что он здесь. Вместе с принцем Хулианом. Вы их видели?
Она покачала головой.
– Я только что пришла. Я всегда по субботам убираюсь после…
Гарза решительно отодвинул ее в сторону и вместе с агентами устремился в полумрак собора.
– Закройте дверь, – бросил он уборщице. – И не путайтесь под ногами.
С пистолетом наготове он решительно направился к кабинету Вальдеспино.
На другой стороне площади в подвальной комнате визуального контроля Моника Мартин стояла у кулера и курила. Эту сигарету она хранила давно. Из-за волны либеральной политкорректности, захлестнувшей Испанию, курить в помещениях дворца запретили. Но, думала Мартин, учитывая обрушившийся сегодня на дворец шквал подозрений в совершении всевозможных преступлений, сигарета, пусть и немного пересушенная, вполне допустимое нарушение регламента.
Все пять новостных каналов на немых телеэкранах продолжали комментировать в прямом эфире убийство Эдмонда Кирша, снова и снова прокручивая страшные кадры его смерти. И каждый показ предваряло лицемерное предостережение.
Внимание: следующий сюжет содержит кадры, которые могут быть неприемлемыми для некоторых категорий зрителей.
Ни стыда ни совести, думала Мартин, ведь эти предостережения – не забота о зрителях, а приманка, после которой никто точно не станет переключать канал.
Она сделала еще одну затяжку, пощелкала пультом. Большинство телекомпаний пережевывали одни и те же «теории заговора», перемежая их кричащими заголовками «срочных новостей» или сенсационными вопросами в бегущей внизу строке.
Футуролога убила церковь?
Научное открытие века навсегда утрачено?
