Лэнгдон, глядя на книгу, пытался понять, почему Эдмонд принял столь странное решение – поместить ее здесь. Неужели это месть? Нечто вроде пощечины христианской церкви?
Война Эдмонда с религией никогда не заканчивалась, думал Лэнгдон, рассматривая Уризена. Богатство давало Эдмонду возможность делать все, что он пожелает, – даже демонстрировать «богохульные» произведения искусства в святая святых католического собора.
Злость и гнев, размышлял Лэнгдон. Возможно, все объясняется очень просто. Справедливо или нет, но Эдмонд всегда винил церковь в смерти матери.
– Конечно, я прекрасно знаю, – сказал отец Бенья, – что тут изображен вовсе не христианский Бог.
Лэнгдон удивленно взглянул на старого настоятеля:
– Правда?
– Да, Эдмонд сказал об этом прямо. Хотя мог бы не говорить – я хорошо знаком с идеями Уильяма Блейка.
– И вы все равно выставили книгу?
– Профессор, – прошептал священник с легкой улыбкой. – Это же Саграда Фамилия. В этих стенах Гауди объединил Бога, науку и природу. Тема этой картины для нас не нова. – Его глаза загадочно блеснули. – Не все из братии мыслят так же свободно, как я, но вы ведь понимаете: для всех нас христианство по-прежнему находится в развитии. – Он еле заметно улыбнулся и кивнул в сторону книги. – Конечно, я признателен, что сеньор Кирш согласился не выставлять свою именную карточку рядом с книгой. Учитывая его репутацию, я вряд ли смог бы объяснить это собратьям, особенно после сегодняшней трансляции. – Бенья замолчал, его лицо помрачнело. – Я правильно понимаю, гравюра – не то, что вы искали?
– Правильно. Мы ищем стихотворную строку Блейка.
– Тигр, тигр, жгучий страх, ты горишь в ночных лесах?
[103] – предположил отец Бенья.
Лэнгдон улыбнулся, впечатленный тем, что Бенья знает наизусть первую строку одного из самых знаменитых стихотворений Блейка. Хотя эти шесть строф тоже несут в себе религиозный смысл: автор задается вопросом, мог ли один и тот же Бог создать и страшного тигра, и невинного агнца.
– Отец Бенья. – Амбра, склонившись над витриной, внимательно рассматривала открытую книгу. – У вас, случайно, нет телефона или фонарика?
– К сожалению, нет. А если позаимствовать светильник из усыпальницы Антонио?
– Пожалуйста, если возможно, – попросила Амбра. – Это бы очень помогло.
Как только Бенья ушел, она повернулась к Лэнгдону и взволнованно зашептала:
– Роберт! Эдмонд выбрал страницу сто шестьдесят три вовсе не из-за гравюры!
– Что вы имеете в виду? – На странице сто шестьдесят три ничего другого нет.
– Это для отвода глаз.
– Вы меня совсем запутали. – Лэнгдон с озадаченным видом изучал иллюстрацию.
– Эдмонд выбрал страницу сто шестьдесят три, потому что ее просто невозможно раскрыть, не раскрыв предыдущей страницы – сто шестьдесят два!
Лэнгдон перевел взгляд на лист, предшествующий гравюре с Уризеном. В полутьме он почти ничего не мог различить, кроме разве что каких-то слов, написанных мелко, от руки. Вернулся Бенья, передал Амбре светильник, и она поднесла его к витрине. Мягкий свет разлился над раскрытой книгой, и у Лэнгдона перехватило дыхание.
Да, на предыдущей странице видны слова – написанные от руки, как и во всех оригинальных изданиях Блейка. Текст окружали виньетки, рисунки, разные фигурки. Но самое важное, что слова в центре листа складывались в стройные стихотворные строки.
Наверху в главном нефе собора агент Диас расхаживал в темноте, недоумевая, куда подевался его напарник.
Фонсека уже должен был вернуться.
Телефон в кармане начал вибрировать, и Диас решил, что это, конечно же, звонит напарник. Но, взглянув на экран мобильного, прочитал имя, которое никак не ожидал увидеть:
Он даже представить не мог, зачем звонит пиар-координатор. Что бы она ни хотела сказать, ей следовало позвонить Фонсеке. В нашей связке он – главный.
– Алло, – сказал он в трубку. – Это Диас.
– Агент Диас, это Моника Мартин. Передаю трубку, кое-кто хочет с вами поговорить.
Мгновение спустя в телефоне зазвучал знакомый решительный голос:
– Агент Диас, на связи командор Гарза. Ответьте, в безопасности ли сеньорита Видаль?
– Да, командор, – выпалил Диас, которому сразу захотелось встать по стойке «смирно», услышав голос шефа. – Сеньорита Видаль в полной безопасности. Мы с агентом Фонсекой полностью контролируем ситуацию. Мы находимся…
– Не будем говорить об этом по незащищенной линии, – резко оборвал его Гарза. – Если она в безопасном месте, пусть там и остается. Будьте с ней. Я рад слышать ваш голос. Мы пытались дозвониться агенту Фонсеке, но он не отвечает. Он с вами?
– Да, сеньор. Он вышел позвонить, но до сих пор не вернулся…
– У меня совсем нет времени. Я сейчас под арестом, и сеньорита Мартин одолжила мне свой телефон. Как вы уже, конечно, знаете, история с похищением – ложь от начала до конца. Сеньорита Видаль могла оказаться в большой опасности.
Вы даже не представляете, насколько большой, подумал Диас, вспоминая стрельбу на крыше Каса-Мила.
– То, что я обвинял в убийстве епископа Вальдеспино, – тоже ложь.
– Я так и предполагал, командор, но…
– Мы с сеньоритой Мартин стараемся придумать, как выйти из ситуации. Пока мы решаем этот вопрос, прошу следить, чтобы будущая королева не появлялась на публике. Это ясно?
– Конечно, командор. Но кто отдал приказ о вашем аресте?
– Это не телефонный разговор. Просто делайте, что я сказал. Главное, оберегайте Амбру Видаль и не подпускайте к ней журналистов. Сеньорита Мартин будет информировать вас о развитии событий.
Гарза дал отбой. Стоя в темноте в полном одиночестве, Диас силился понять смысл этого звонка.
Он собирался положить телефон обратно в карман, когда услышал позади шорох. Повернуться он не успел – из темноты вынырнули две бледные руки. Мертвой хваткой они сжали его голову и сделали одно невероятно быстрое и резкое движение.
Диас услышал хруст собственных позвонков, и в голове полыхнуло жаром.
А потом наступила темнота.
Глава 71
ConspiracyNet.com
ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИ
РЕВОЛЮЦИОННОЕ ОТКРЫТИЕ КИРША: ЕСТЬ НАДЕЖДА УЗНАТЬ ТАЙНУ!
Пиар-координатор Королевского дворца Мадрида Моника Мартин недавно сделала официальное заявление для прессы. Она сообщила, что будущая королева Амбра Видаль похищена и удерживается в заложниках американским профессором Робертом Лэнгдоном. К поискам будущей королевы дворец привлек местные власти и полицию.
