Необходимо действовать быстро.
С поднятыми руками Авила медленно опустился на колени, демонстрируя полную покорность.
Пусть Лэнгдон думает, что владеет ситуацией.
Авила чувствовал, что, несмотря на падение, керамический пистолет все еще на месте, за поясом. Тот самый пистолет, из которого он убил Кирша в музее Гуггенхайма. Перед тем как войти в собор, Авила зарядил его последней пулей, и она по-прежнему в обойме. Одного охранника он убрал по-тихому, голыми руками и забрал у него табельное оружие, которое, к сожалению, оказалось в руках Лэнгдона и сейчас смотрит прямо в лоб Авиле. Адмирал пожалел, что не поставил пистолет агента на предохранитель. Лэнгдон вряд ли сумел бы привести его в боевое положение.
Авила прикинул: завести руку за спину, выхватить керамический пистолет и выстрелить первым. Но даже если он будет достаточно быстр, шанс выжить – пятьдесят на пятьдесят. Главная опасность, которую ждешь от дилетанта, – случайное нажатие на спусковой крючок.
Если я сделаю слишком резкое движение…
Шаги и крики охранников приближались. По идее у него есть защита – татуировка «victor» на ладони. Регент обещал, что это должно сработать. Но после убийства двух агентов Королевской гвардии Авила не был уверен, что авторитет Регента обеспечит ему защиту.
Я здесь, чтобы выполнить миссию, напомнил себе Авила. И она пока не завершена. Нужно устранить Роберта Лэнгдона и Амбру Видаль.
Регент предлагал Авиле проникнуть в собор через восточный служебный вход, но он решил перелезть через забор. У восточного входа он заметил скрытый наряд полиции. Мне пришлось импровизировать.
И тут Лэнгдон взволнованно заговорил. Глаза его горели, пистолет в руках дрожал.
– Ты сказал, что Эдмонд Кирш убил твою жену и ребенка. Это ложь. Эдмонд не убийца.
Ты прав, подумал Авила, он хуже, чем убийца.
Страшную правду про Кирша Авила узнал всего неделю назад. Ему позвонил Регент.
– Наш папа просит вас устранить знаменитого футуролога Эдмонда Кирша, – сказал Регент. – В распоряжении его святейшества много преданных людей, но он считает, что эту миссию следует возложить именно на вас.
– Почему именно на меня? – спросил Авила.
– Адмирал, – тихо произнес Регент, – мне больно говорить об этом, но террористическую атаку в соборе, в результате которой погибла ваша семья, организовал Эдмонд Кирш.
Авила поначалу не поверил. Он не мог понять, зачем знаменитому айтишнику понадобилось взрывать церковь.
– Адмирал, вы человек военный, – объяснил Регент, – и вам лучше других известно, что на самом деле людей убивают не молодые солдатики, которые ведут огонь во время сражений. Они всего лишь пешки в большой игре, которую ведут правительства, генералы, религиозные лидеры – словом, те, кто или купил солдат, или убедил их, что игра стоит свеч.
Авила не мог не признать правоту Регента.
– Те же законы работают и в мире террора, – продолжал Регент. – Самые опасные террористы – не те, что взрывают бомбы. Куда опаснее их вожди: они сеют ненависть в отчаявшихся массах и вербуют воинов, которые совершают акты насилия. Достаточно одного фанатика, чтобы посеять хаос в мире. Разжечь в неокрепших умах нетерпимость, агрессивный национализм, ненависть.
И вновь Авила должен был согласиться.
– Террористические атаки против христиан, – говорил Регент, – ширятся по всему миру. И новые нападения – уже не часть какого-то стратегического плана. Это спонтанные действия одиноких волков, по собственной воле решивших откликнуться на призыв пойти войной на Христа. – Регент выдержал паузу. – И среди тех, кто призывает к этой войне, воинствующий атеист Эдмонд Кирш.
А вот с этим Авила никак не мог согласиться. Несмотря на то что Кирш развернул настоящую кампанию против религии в Испании, он никогда не призывал убивать христиан.
– Не спешите делать выводы, – сказал Регент. – Выслушайте до конца. – Он тяжело вздохнул. – Об этом никто не знает, но теракт, в результате которого погибли члены вашей семьи, был направлен против… пальмарианской церкви.
Авила задумался, но все равно ничего не мог понять – кафедральный собор Севильи не имел никакого отношения к пальмарианам.
– В то утро, – сообщил Регент, – в соборе находились четыре выдающихся деятеля пальмарианской церкви. Они вели работу с паствой. Именно они и были целью теракта. Одного вы знаете – это Марко. Трое других погибли.
Перед мысленным взором Авилы встал образ его инструктора-физиотерапевта Марко, который в результате этого взрыва потерял ногу.
– Наши враги сильны и коварны, – напомнил Регент. – Они не могут пробраться в собор в Эль-Пальмар-де-Троя, но они смогли проследить за нашими миссионерами и взорвать их в Севилье. Мне очень жаль, адмирал. Однако эта трагедия – лишь одна из причин, почему мы пришли к вам. Пальмариане чувствуют вину за то, что ваша семья стала невинной жертвой в войне, которую ведут против нас.
– Но кто ведет эту войну? – спросил Авила. У него все это не укладывалось в голове.
– Посмотрите вашу электронную почту, – ответил Регент.
Авила обнаружил в своем электронном ящике целый пакет конфиденциальных документов, свидетельствующих о том, что против пальмарианской церкви уже больше десяти лет ведется жестокая война. Война, включающая судебные иски, угрозы, граничащие с шантажом, и огромные пожертвования антипальмарианским «наблюдательным» структурам вроде «Поддержки Пальмар-де-Троя» и «Ирландского диалога».
Но самое удивительное, что война против пальмарианской церкви направлялась и велась, судя по всему, одним человеком – футурологом Эдмондом Киршем.
Авила был совершенно сбит с толку. Почему Кирш так ополчился именно на пальмариан?
Регент ответил, что никто из приверженцев их церкви – включая самого папу – понятия не имеет, почему Кирш так ненавидит пальмариан. Известно только, что один из самых богатых и влиятельных людей мира не успокоится, пока не уничтожит пальмарианскую церковь.
Регент обратил внимание Авилы на последний документ – копию письма, которое пальмариане получили от «севильского террориста». В первых же строках он называет себя «учеником Кирша». Авиле этого было достаточно. Он в гневе сжал кулаки.
Регент объяснил, почему пальмариане не публиковали эти документы. В последнее время СМИ – по большей части стараниями Кирша – были агрессивно настроены против их церкви. И если бы стало известно, что взрыв в соборе Севильи связан с присутствием пальмариан на службе, это только подлило бы масла в огонь.
У меня больше нет семьи из-за Эдмонда Кирша.
И вот теперь на полутемной витой лестнице Авила смотрел на Роберта Лэнгдона, осознавая: возможно, этому человеку ничего не известно о крестовом походе его друга против пальмарианской церкви. О том, что именно Кирш спровоцировал теракт, в результате которого погибли близкие Авилы.
