С большим любопытством прочел я описание твоего вторичного пребывания в Дерпте и присутствии при орденском празднике и рад, что ты остался доволен приемом.
Насчет перемен в твоем маршруте я все совершенно одобряю и радуюсь весьма, что тебе можно будет дольшее время пробыть с нашей бесценной Мама́ и сопутствовать ей, вместе с Олли
[18], в путешествии по Италии.
По телегр[афу] знаю, что «Выборг» благополучно прибыл в Геную, о прочих не имею еще сведений. Надзор твой за ними будет весьма полезен.
Письмо твое к Горчакову
[19], о Китайских делах, прочел я также с большим вниманием и мысль о посылке туда Путятина
[20] опробую, но присутствие его здесь необходимо для личных объяснений, соображений и наставлений, вот почему я по телегр[афу] приказал немедленно ему прибыть сюда. Время для нас дорого и весьма желательно, чтобы мы могли кончить с китайцами, прежде чем Франц[узская] и Англий[ская] миссии туда прибудут. Дай Бог нам успеха.
В политике нового ничего нет. Невшательское дело надеюсь вскоре кончится мирными конференциями
[21], и Греческий вопрос так же близок к удовлетворительной развязке и есть надежда, что незваные гости скоро оттуда уберутся
[22].
Из Персии после занятия англичанами […], мы еще положительных сведений не имеем, слухи носятся, будто бы Шах согласился на все их требования
[23]. Это меня бы не удивило, ибо подлость и малодушие в их характере. Из Лондона нас уверяют, что они ничего серьезного не намерены там предпринимать. Дай Бог, чтобы оно было так, но ты сам знаешь, какое можно иметь доверие к правительству, которого достойный представитель есть Пальмерстон
[24].
На днях получил я премилое письмо от Наполеона
[25], в котором он весьма откровенно объясняет прежние свои действия и удостоверяет, что теперь, когда все, что касалось до Парижского трактата, удовлетворительно разъяснилось, он столь же будет верен союзу со мною, как был верен Англии
[26]. Я ему на это отвечал с тою же откровенностью, что радуюсь искренно его дружескому расположению, я вижу в союзе с Францией залог будущего спокойствия Европы. Все это для тебя одного.
Здесь у нас благодаря Бога все спокойно. Третьего дня была прибивка новых штанд[артов] Л[ейб]-Г[вардии] Черном[орской] и [Царскосельской] див[изий] и Кирас[ирского] п[олка] жены,
[27] и, в ее присутствии освящение и парад в манеже. Все удалось очень хорошо.
Посылаю тебе 2 тел[еграфные] деп[еши] от Крюднера. Из первой должно заключить, что Мад[ам] Берг была в сношениях с Герц[огиней] Пармскою!!! Но куда они девались Бог знает? Бедный отец мне жалок!
[28] Hе́las! il у a du louche dans toute cette histoire, de même que dans leur dernière escapade. Si vous у voyez plus clair, je vous en fе́licite!
[29]
Вот покуда и все.
Обнимаю тебя, Санни
[30] и милых ребятишек от всего сердца.
Да будет благословение Божие с вами.
Всей семье мой поклон.
№ 2. Александр II – Константину Николаевичу
С. Петербург 21-го фев. /5-го мар. 1857.
Благодарю тебя, любезный Костя, за все твои письма, на которые доселе не отвечал тебе, ожидая первого отправления курьера в Ниццу.
С радостью узнал я по телегр[афу] о твоем благополучном приезде туда и о том, что ты остался доволен осмотром эскадры нашей в Генуе. Слава Богу, что болезненность на «Палкане» стала уменьшаться.
Между тем здесь наш бедный Врангель
[31] заболел не на шутку воспалением глаз, так что он должен был передать дела Метлину
[32], с которым я уже и работал. Не дай Бог нам лишиться твоего первого помощника.
