Через несколько дней «Ретвизан» войдет в док, и тогда только окажутся подробности его повреждения, но к твоему смотру он никак не может быть готов, о чем я чрезвычайно сожалею, потому что он решительно лучший наш корабль. Кроме этого у нас, Слава Богу, все благополучно.
Погода стоит отличная, и Твоя жена часто у нас бывала в Павловске, который чудо как хорош. Послезавтра, 20-го числа, мы переезжаем в Стрельну. Надеюсь, что Твоя Беломорская прогулка на «Гремящем»
[175] хорошо удастся, и что Ты скоро и благополучно к нам воротишься. Прощай, любезнейший Саша, обнимаю Тебя от всей души.
Твой верный брат Константин.
№ 25. Константин Николаевич – Александру II
12 Августа 1858. Стрельна.
Пишу Тебе несколько слов, любезнейший Саша, чтоб уведомить Тебя, что у нас все, благодаря Бога, идет удовлетворительно. Сегодня идет третий день. У жинки начинает показываться молоко, груди наливаются и сильно вспухают, и от того она начинает довольно сильно страдать, но лихорадки, Слава Богу, еще нет ни малейшей. К сожалению, только ее старые бессонницы все еще продолжаются. Маленький Костя
[176] тоже хорош и весь день лежит у своей матери на постели. Наша бесценная Мама́ каждый день у нас бывает и остается довольно долго. Вчера она со мною обедала.
Вчера офицеры Конной Гвардии и третьей Артиллерийской бригады приходили en corps
[177] меня поздравлять. Я им сказал, что прошу их нового их кантониста любить и жаловать, и что если Господь Бог его возрастит и сохранит, я уже за него ручаюсь, что он их полюбит и будет им добрым товарищем.
Впрочем, все у нас благополучно. Желаю Тебе совершить Твое путешествие к полному Твоему удовольствию и без устали.
Обнимаю от души Тебя и Твою дорогую Марию.
Твой верный брат Константин.
№ 26. Александр II – Константину Николаевичу
Кострома. 16-го Августа 1858.
Благодарю тебя, любезный Костя, за письмо твое, полученное в Ярославле, и радуюсь, что у вас все идет благополучно. Дай Бог, чтобы Санни совершенно поправилась и укрепилась в силах перед отправлением за границу.
Путешествием нашим мы доселе чрезвычайно довольны. Нас повсюду принимают с невыразимым радушием, доходящим иногда, можно сказать, до безумия, в особенности в Ярославле и здесь, так что страшно показываться на улице.
Из всего, что я слышу, народ везде спокоен и послушен, а Дворянство, я надеюсь, после того, что оно от меня самого слышало
[178], примется за дело с усердием, – так что с Божьею помощью можно надеяться, что все пойдет хорошо.
Вчера мы прибыли сюда на пароходе компании Глазенапа
[179] самым приятным образом и завтра на нем же отправляемся далее.
Здесь нашел я много моряков и, между прочим, Перелешина
[180], который женится.
Сейчас воротились мы с бала, весьма многолюдного и жаркого. Красавиц весьма немного.
Вот покуда и все. Обнимаем вас обоих от всего сердца, равно и милых ваших ребятишек.
Господь с вами!
№ 27. Константин Николаевич – Александру II
19 августа 1858. Стрельна.
Искренно благодарю Тебя, любезнейший Саша, за Твое милое письмо из Костромы. Слава Богу, что Ты доволен Твоим путешествием и приемом нашего доброго Православного народа. Прием, который Ты всюду встречаешь, меня не удивляет. Слава Богу, наш народ в своей привязанности к своему Белому Царю не меняется, а в Тебе, дорогой Саша, он еще видит Того, который зачал великое дело преобразования крепостного права!
У нас, Слава Богу, все идет так хорошо, как только можно желать. Сегодня 10-ый день, и жинка в первый раз переселилась из постели на кушетку. Но на ноги ей не позволят становиться до будущей недели. Она все время была чрезвычайно послушна докторам и вела себя очень благоразумно.
Маленький Костя все не может справиться с своим пищеварением, его очень часто слабит, но несмотря на то он уже значительно вырос и пополнел, и необыкновенный красавчик. Весь день он лежит у жены на постели и составляет все ее счастие. Остальные наши дети ему не нарадуются.
По морской части у нас все благополучно. На прошедшей неделе воротилась с моря эскадра Шанца
[181]. Завтра отправляюсь в Кронштадт ее посмотреть и потом отпущу ее в гавань.
Сегодня утром свершилось в городе ужасное несчастие. Взорвало несколько мастерских на Охтенском пороховом заводе
[182]. Я еще никаких подробностей не знаю, но говорят, что убитых человек 70, а раненых около 30. – Это ужасно.
