По политической части, как тебе из газет известно, все умы заняты готовящеюся войною в Италии, и несмотря на все мнимо успокоительные вести из Парижа я уверен, что с весною она должна вспыхнуть.
В конце декабря приезжал сюда вторично тот же самый франц[узский] морск[ой] оф[ицер] de la Romière, который в ноябре привозил сюда 1-ый проект трактата с весьма дружеским и откровенным письмом Наполеона и с новым проектом трактата, на который я изъявил свое согласие с весьма незначительными изменениями.
С тех пор Наполеон объявил, что он желает, чтобы впредь переговоры по сему секретному делу велись через Валевского
[260] и Киселева, и мы на днях ожидаем решительных ответов, которые я категорически потребовал, дабы нам знать, à quoi nous en tenir
[261] и чтобы можно было нам вовремя приступить к нужным военным мерам для сосредоточения войск на Австрийской границе.
Между тем, в Германии, как кажется, крепко переполошились, и умы везде возбуждены против Франции, даже и в Пруссии, несмотря на ненависть к Австрии, так что должно опасаться, что каша заварится общая.
Жду с нетерпением, на что решится Наполеон, но зная его упрямый и настойчивый характер, не полагаю, чтобы он отступил от своих замыслов. Дай Бог только, чтобы нам можно было оставаться сколь возможно долее одними зрителями. Дела в Дунайских княжествах могут заварить новую компликацию, а тут нам нельзя быть одними зрителями, если Турция и Австрия вздумают действовать военною силой, не дай Бог!
По морской части, по словам Метлина, все вообще в порядке, Крещенским парадом всей Гвардии я был очень доволен.
Вот пока и все. Обнимаю тебя, любезный Костя, от всего сердца.
Твой верный брат и друг Александр.
№ 43. Александр II – Константину Николаевичу
С. Петербург. 21-го февраля/3 марта 1859.
Срочного февральского курьера к тебе, любезный Костя, я задержал до прибытия ожидавшегося курьера из Парижа, который прибыл сюда только на днях. Он привез нам весьма важные бумаги, между прочим, проект трактата согласно с последними предложенными нами изменениями. Киселеву, который имел по всему этому несколько откровенных разговоров с Напо[леоном], приказано немедленно по телегр[афу] подписать трактат. Итак, мы вступили в решительный союз с Франциею, подтвержденный письменным актом. Дай Бог, чтобы это было, как я надеюсь, к пользе нашей Матушки России!
Между тем, дела принимают более и более грозный вид. Вся Германия, как кажется, опасаясь за свои собственные пределы, готова принять сторону Австрии, и если нам не удастся открыть ей глаза, то Европейская война неизбежна. Англия покуда играет довольно двусмысленную роль, но с ведома Напол[еона] отправила лорда Ковлей в Вену, чтобы уговорить мнимо Австр[ию] к мирным переговорам относительно Итальянских дел.
Результата от посылки мы еще не знаем, но, по сведениям из Вены, там приступают к решительным военным мерам. Вместе с тем и Пруссия, и Англия обратились к нам с попыткой заключить с нами тройственный союз против Франции. Я, разумеется, отверг их предложения, отвечав, что я готов на всякие переговоры, но не иначе как с участием Напол[еона] и об всем этом уведомил его.
Из наших откровенных действий я надеюсь, что он убедится в искренности нашего расположения к нему. Мы от него истины не скрываем, т. е. представляем всю важность теперешнего критического политического положения, но вместе с тем, чтобы его поддерживать, если несмотря на это он решится на войну.
Как последнюю попытку для сохранения мира я сделал ему предложение собрать Европейский конгресс для разъяснения Итальянских дел, но желал бы, если он на это согласится, чтобы предложение было сделано им, дабы облегчить его положение в обоих случаях, как в случае сохранения мира, так и в случае объявления войны. Кажется, большего с нашей стороны сделать нельзя было. Теперь все в воле Божьей и в его руках! Буду спокойно ждать, что из этого выйдет.
Военных приготовлений мы покуда никаких не делаем, кроме передвижения 3-го Арм[ейского] Корп[уса] из центра России в Киевскую и Подольскую губер[нии], дабы сблизить его с остальными корпусами действ[ующей] Армии.
Ко всем запутанностям Итальянских дел надобно еще прибавить новую компликацию, хотя второстепенную, но которой последствия могут, однако, быть весьма важные, т. е. соединения власти Господаря Придунайских княжеств в лице Кузы
[262]. Я с своей стороны этому не противлюсь, но буду ожидать это решать в Парижской конференции.
Вот покуда и все по политической части.
По внутренним делам нашим все, благодаря Бога, пока спокойно. Крестьян[ские] дела подвигаются и для предварительного рассмотрения в подробности поступающих Губер[нских] положений я составил второстепенную Комиссию под председательством Ростовцева
[263].
Молодой Игнатьев, столь успешно совершивший поездку в Хиву и Бухару, отправляется на днях в Китай дипломатическим лицом, но последние известия из Пекина не совсем удовлетворительны. Со времени подписания Путятинского трактата китайцы стали к нам недоверчивее, а между тем внутренние смуты усиливаются, так что должно опасаться совершенного распадения теперешней Китайской Империи. Муравьев, впрочем, давно этого ожидал и знает, как в сем случае ему действовать.
Вчера по телегр[афу] из Лондона узнали мы, что ты 2/14 Фев[раля] оставил Мальту и отправился в Афины, странно, что ты меня об этом не известил. Желаю, чтобы впредь ты искренно давал мне знать по телегр[афу], где таковой есть, о твоем прибытии или отплытии и куда. Дети твои здоровы и маленький Костя мил до крайности. Матушка снова было простудилась, придя неожиданно на днях к нам, но теперь, благодаря Бога, ей уже лучше. Масленица у нас в полном разгаре. Третьего дня был бал у Низи, вчера у нас в Эрмитаже, а завтра folle journе́e
[264] утром там же, а вечером у нас в белой зале.
Жена и дети здоровы, и мы все обнимаем вас обоих с Николой от всего сердца.
Да хранит вас Бог.
№ 44. Константин Николаевич – Александру II
