При интересных делах мне необходимо быть в городе, а жинка переедет завтра совсем в Царское Село, потому что Мама́ любит иметь ее при себе.
Прощай, любезнейший мой Саша, обнимаю Тебя от всей души.
Твой верный брат Константин.
№ 62. Константин Николаевич – Александру II
Любезнейший Саша!
Не знаю, как у Вас в Белокаменной, а здесь у нас вот уже целая неделя, что стоит погода самая прелестная, которая каждым днем становится все теплее, так что теперь совершенное лето. Павловск в полном блеске, все зелено, все цветет, даже сирени начинают распускаться, весь воздух наполнен благоуханием и, одним словом, прелесть неимоверная, и я воображаю, как бы Ты тут жуировал и восхищался.
Всю эту неделю у нас гостила Маруся. Никса часто приезжал, и мы весьма приятно провели время. Между тем, и дело не забывалось. Я несколько раз ездил в город в Комитеты Крестьянский и Финансов и был в Колпине, которая весьма усердно работает, и где есть некоторые весьма хорошие вещи и инструменты, выписанные из Англии
[338].
Наступившая неделя будет для меня весьма грустная, потому что в Пятницу жинка моя должна отправляться за границу. Вспоминая лето 1857 года, которое я провел один, без нее, я не могу без страха думать о наступающей новой разлуке. После многих рассуждений я решился не провожать до Киля, дабы избегнуть двух прощаний, которые всегда ужасны.
Ей бы пришлось здесь прощаться с детьми, а в Киле со мною. На это у меня просто куражу не хватает, и мы решились все зараз покончить здесь в Пятницу. Адъютанта моего Чихачева
[339] я назначаю, чтобы проводить ее на «Смелом» до Киля. Дай Бог только, чтоб эта поездка ей помогла и действительно восстановила ужасно расстроенное ее здоровье! Летом же для меня главным утешением будут дети и Кронштадт со Флотом. Но грустно, страшно грустно. Я убежден, что Ты понимаешь меня, милый Саша.
В Среду мы будем в Финансовом Комитете разбирать новые предложения Общества железных дорог. Я уже их читал и нахожу их гораздо разумнее и практичнее, чем те, которые были присланы зимою
[340]. Не знаю еще взгляда на них Чевкина
[341].
Надеюсь, что конец Твоего пребывания в Москве и поездка по Монастырям будет так же удачна, как начало. Прощай, любезнейший Саша. Обнимаю Тебя от всей души. До скорого свидания.
Твой верный брат Константин.
№ 63. Константин Николаевич – Александру II
13/25 Ноября 1861. Ганновер.
Сегодня приходится мне сообщить Тебе, любезнейший Саша, весьма грустное и неприятное для нас обстоятельство. С Октября месяца (около его середины) начали обнаруживаться у моей дорогой жинки все признаки начинающейся беременности. Это вполне соответствовало желаниям доктора, которые были только вполовину удовлетворены результатом лечения в Киссенгене и требовали непременно повторения такового же лечения в будущем году, но желали при том, чтобы между этими двумя лечениями была беременность.
Морские купанья принесли много добра. Силы жинки быстро стали расти, она могла без усталости ходить пешком часа по два в день, бодрость духа и свежесть лица начали возвращаться. В последних днях Октября, когда был срок de la pе́riode
[342], она не появлялась, и в наших глазах не было сомнения в начинающейся беременности. В это время мы были в Лондоне.
Она очень хорошо выдержала неизбежные усталости, так же как и трехдневный визит в Виндзор, где ради траура она все время провела в королевском семействе без малейшего утомления. При этом я должен сказать, что прием, оказанный нам королевой, был самый радушный и дружественный, напоминавший былые времена. Но дымный и туманный воздух Лондона возобновил у жены отчасти боли в горле.
В это время стояли сильные осенние бури. Ради жестокого шторма мы должны были отложить наше отправление на один день. Наконец, 3-го Ноября мы пустились в море из Темзы и имели прекрасный переход до Голландии. Погода была тихая и, главное, ясная, что в теперешнее туманное время составляет большую редкость. Но в море были остатки зыби от прошедшего шторма. Для нашей братии это было незаметно, но дамы все страдали, а бедная жинка более других.
Я редко ее видал в море в таких страданиях, как на этом коротком переходе, и я полагаю, что тут главная причина теперешнего несчастия! 5-го числа вечером мы были в Суздайке у Тетушки Анны Павловны, которая была невыразимо обрадована нашим приездом и была с нами дружественна и мила, как всегда. Мы провели у нее все 5-ое число. В этот день приезжал и король
[343], который был в хорошем духе, потому что был внимателен и любезен не только с нами, но даже и с своей Матерью.
В Гаагу мы не заезжали ради царствующей там скарлатины, от которой был очень серьезно болен Принц Оранский, но теперь он вне опасности. Далее путешествие наше мы должны были расположить коротенькими переездами, чтобы не утомить жинки чугунками в ее теперешнем положении. Поэтому 6-го числа мы ночевали в Кельне, а 7-го приехали во Франкфурт, где нашли нашу милую Олли. С ней мы чрезвычайно приятно и спокойно провели два следующих дня.
