Много месяцев, быть может, лет прошло со времени поездки аббата Бальдини в Ним, и многое случилось в жизни похитителя Пико с тех пор, как он сбежал из Тулонской плавучей тюрьмы. Он тоже изменился почти до неузнаваемости. Он представился как человек, жизнь которого оказалась погубленной безумной деятельностью Пико, как человек, который хоть и был менее виновен, чем другие, был отобран для особо изощренной формы наказания. Знал ли Пико, что бриллиант погубит Антуана Аллю, или нет – к делу не относится; Аллю жаждал мести. К его несчастью, он совершил ошибку, пытаясь удовлетворить две страсти одновременно.
В тюрьме Аллю понял кое-что, что должно было быть для него очевидным с самого начала: рассказ аббата Бальдини был выдумкой. Аллю был богобоязненным человеком, но мог ли он поверить в то, что «глас Божий» прошептал его имя в ухо Пико? Сбежав из тюрьмы, он мог бы легко обнаружить, что человека с именем сэр Герберт Ньютон не существует, а крепость Кастель-дель-Ово в Неаполе не использовалась в качестве государственной тюрьмы со времен императора Ромула Августа (последний император Западной Римской империи в 475–476 гг. – Пер.). Не нужно было быть гением, чтобы догадаться, кто такой на самом деле аббат, и заподозрить, что знаменитые пронумерованные убийства стали следствием той информации, которую тот получил от Аллю.
Аббат Бальдини был ненастоящим, но алмаз, безусловно, настоящий, и можно было предположить, что человек, который относится к алмазу как к разменной монете, должен быть чрезвычайно богатым. Более чем вероятно – по причине, которая станет еще понятнее Аллю в последующие годы, – Пико подтвердил его предположение: он действительно был сказочно богат и владел сокровищами, которые превосходили все фантазии.
Теперь Аллю стал воплощать в жизнь план, который, наверное, показался ему чертовски умным, когда впервые пришел ему в голову: он будет морить Пико голодом до тех пор, пока тот не будет вынужден открыть ему, где находятся сокровища. Таким простым способом он не только станет миллионером, но и отомстит Пико и избавит мир от неистовствующего маньяка. Возможно, он даже ускользнет с чистой совестью.
Рассказ о том, что случилось потом в помещении под улицей Денфер, к сожалению, несет на себе кровавые отпечатки пальцев романиста-барона, который любил время от времени вознаграждать своих читателей потоками льющейся крови, так что несколько вопросов остаются без ответа. Но так как записи Пеше о признании исчезли, это единственный источник, из которого можно взять факты.
К удивлению Аллю, Пико отказался заплатить несколько миллионов франков за корку хлеба и стакан воды. Даже после 48-часовой голодовки бывший узник крепости Фенестрель, казалось, не был озабочен своим существованием. Постепенно до Аллю дошло, что у его плана есть серьезный недостаток – если он уморит Пико голодом, сокровища будут потеряны навсегда.
Отказ Пико раскрыть местонахождение его сокровищ был, если верить признанию, внушен простой жадностью. Но в самом признании есть одна деталь, которая противоречит этому. Когда Аллю мерил шагами подземную комнату, будучи в бешенстве от разочарования и алчности, он вдруг заметил на лице Пико дьявольскую улыбку. Разъярившись от вида своего торжествующего врага, Аллю «набросился на него, как дикий зверь, стал его кусать, выколол ему глаза ножом, выпотрошил его и бежал, оставив позади труп».
Нет никаких дальнейших подробностей относительно судьбы останков Пико. Высохшее, выпотрошенное тело, привязанное к кровати в подземелье, безусловно, было бы упомянуто в газетах, и, хотя крысы ликвидировали бы труп вместе с одеждой в течение нескольких дней, запах не остался бы незамеченным. Однако никаких сообщений об убийстве такого рода не появилось.
Конец истории, как нам известно, не особенно примечателен: Аллю бежал в Англию, где жил, мучимый совестью, до тех пор, пока французский католический священник, которого мы знаем только как аббата П., «помог ему увидеть ошибку в своем поведении и почувствовать отвращение к своим грехам». (Эти слова сам аббат написал в письме префекту полиции.) Аллю продиктовал свое признание аббату, получил от него священное благословение и умер с сознанием того, что ему отпущены его грехи.
Когда аббат П. отправлял в Париж признание с сопроводительным письмом, он сделал очевидный вывод. Теперь, когда ужасы революции и империи закончились и Париж снова стал столицей католической монархии, было важно убедиться, что префект полиции понял мораль: «Люди в своей гордыне пытаются превзойти Господа. Они осуществляют месть и оказываются сокрушенными ею. Давайте почитать Его и смиренно подчиняться Его воле. Искренне ваш и т. д.».
Этот рассказ был продиктован аббату П., записан Жаком Пеше и приукрашен бароном. Даже в форме романа он содержит несколько пробелов и несообразностей, которые можно принять за признак его подлинности. Мораль – месть уничтожает мстителя – едва ли подходит к событиям, описанным в признании. Та «дьявольская улыбка» на лице Пико наводит на мысль о том, что для человека, который считал себя в каком-то смысле воскресшим из мертвых, действительно существовала такая вещь, как полное и счастливое отмщение. Есть и другие проблемы. Откуда, например, Аллю узнал так много о жизни Пико в крепости Фенестрель, точном составе его сокровищ, его убежище в Париже, планировании и осуществлении его преступлений и сотне других подробностей? И почему, если он знал так много, он так и не смог отыскать сокровища?
Барон – или, возможно, это был аббат П. – заметил эти несоответствия и нашел решение: к Аллю явился дух Франсуа Пико. «Нет человека, вера которого была бы сильнее моей, – будто бы сказал Аллю, – потому что я видел и слышал душу, отделившуюся от тела». После реставрации монархии религиозные мистические фантазии были в моде, и немногие читатели «Воспоминаний, взятых из архивов парижской полиции», почувствовали бы себя обманутыми приемом романиста, который ввел в повествование словоохотливое привидение. Многие были бы просто готовы принять это за правду.
Быть может, в один прекрасный день какие-нибудь эпизоды, описанные в признании, подтвердятся благодаря случайной находке – письму или полицейскому рапорту, избежавшему уничтожения во время пожара в архивах, но было бы слишком надеяться, что именно эта деталь когда-нибудь подтвердится. Информация, представленная бесплотными душами, не представляет ценности для историков. С разумной точки зрения был только один человек, который мог знать всю историю, и этот человек был либо убит, либо оставлен умирать на глубине двадцать метров под улицей Денфер.
Есть все основания полагать, что смерть Пико действительно была описана в изначальном признании и должным образом зарегистрирована парижской полицией. Также вполне вероятно, что ослепление и «потрошение» имели место только в варварском мозгу барона и что на самом деле Аллю оставил полумертвого от голода Франсуа Пико умирать жалкой смертью. В этой истории не хватает стольких деталей, что нельзя прийти ни к какому заключению. Свидетельства о рождении, браке и смерти – все они сгорели в 1871 г. в тот же день вместе с полицейскими архивами. Печальная ирония состоит в том, что история, которая избежала забвения и уничтожения благодаря работнику архива, искавшему спрятанную правду, полна фактов, которые невозможно подтвердить. Еще большая ирония скрыта в том, что аббат П., предоставивший парижской полиции всю эту информацию и научивший Аллю ненавидеть свои прегрешения, записал его признание и отправил в мир иной, отпустив ему грехи (что может сделать только посвященный в духовный сан священник), является по какой-то причине единственным человеком в этой истории, полное имя которого неизвестно.
