Лютер повернулся к девушке:
– Слушайся мать.
– Зачем вы это делаете? – расплакалась Дженна.
– Уйди в комнату! – завопила Бет.
– Что происходит?
– Уйди в комнату!
Дженна захлопнула и заперла дверь.
Бет снова повернулась к незнакомцу и увидела, что он сменил нож на дубинку.
– Повернись, – приказал Лютер. – Мне нужно видеть твой затылок.
– Зачем?
– Ударю этой штукой по затылку, чтобы не портить лицо.
– Не трогай моих детей.
– Повернись.
– Поклянись, что не тронешь…
Лютер схватил ее за волосы и ударил по затылку.
Глава 14
Согласно данным официального веб-сайта www.wafflehouse.com, тринадцать сотен заведений «Уоффл-хаус» на территории Соединенных Штатов совместно продают за двадцать четыре часа столько колбасных лепешек, что из этого мяса можно построить цилиндр высотой с Эмпайр-стейт-билдинг. И каждый год они продают столько полосок брайанского бекона, что ими можно было бы семь раз выложить путь от Атланты до Лос-Анджелеса. Припоминая эти любопытные факты, Лютер спускается с шоссе I-40 по съезду 151 в городе Стейтсвилл, Северная Каролина. Хотя часы и показывают 4:13, два заведения все же открыты. Первое – это круглосуточный «Супер Уолмарт» на его стороне подземного переезда, а второй – расчудесный «Уоффл-хаус»; нужно лишь свернуть налево у светофора и проехать двести ярдов по улице. Его яркий, светящийся знак бодро манит путника. Лютер улыбается. Давненько он не баловал себя посещением этого заведения.
Он въезжает на автостоянку и выключает двигатель своей «Импалы» 85-го года выпуска. Мало того, что машина провоняла луком, так еще и двигатель греется, и есть опасение, что она просто не протянет оставшуюся часть пути. Учитывая спящий в багажнике груз, поломка стала бы непоправимым несчастьем.
На ветровом стекле соседнего автомобиля мороз нарисовал сложный узор, как будто выложил кружевную вышивку. Коснувшись пальцем хрупких кристаллов, Лютер передергивает плечами и поворачивается к затихшему в предрассветной дреме городу. С того места, где он стоит, мир складывается из мотелей, заправок, ресторанчиков быстрого питания, однообразного гула автострады и растянувшегося вдалеке сияющего «Супер Уолмарта». Последний расположен на холме и смотрит на город сверху вниз, грозно, как средневековая крепость.
Для начала Лютер направляется в душевую. Хотя его рабочая одежда и лежит в пакете для мусора на заднем сиденье, возможности помыться у него еще не было. Руки и лицо забрызганы кровью, и он, стоя под душем, видит, как розовая вода, кружась, устремляется в сток.
Даже в этот ранний утренний час в «Уоффл-хаус» шумно, и яркий свет из больших подвесных шаров разгоняет густое облако сигаретного дыма. Гриль шипит и плюется без остановки, в воздухе гуляет фирменный запах несвежего кофе, дыма и перегоревшего жира.
В кабинку Лютера заглядывает официантка:
– Ну что, сладенький, с заказом определился?
Он уже знает, чего хочет, хотя и продолжает листать иллюстрированное меню.
– Ванильную «Кока-колу». Колбасу. Бекон. Гритс. Яичницу. Блинчики. И побольше кленового сиропа. Тех капель, что в диспенсере, мне мало.
– Блинчиков у нас нет, – усмехается официантка.
Лютер отрывает взгляд от меню:
– Ты что, шутишь?
– Ммм… видишь ли, это «Уоффл-хаус». У нас подают вафли.
Держится она дружелюбно, даже немного игриво, но Лютера на это не возьмешь. Он чувствует только одно: унижение. Официантка юная и очень беременная. Была бы даже ничего, если б не кривые зубы. Зовут ее, судя по бейджику, Брианна.
– Терпеть не могу вафли.
– Ну, у нас и кроме них кое-что есть. Мне, к примеру, картофельные оладьи нравятся. Попробуй трипл-хэшбраун. Такую вкуснотищу не забудешь.
– Ладно.
– Так что, попробуем?
– Ладно.
– Остальное, что называл, тоже возьмешь?
– Да.
Брианна уходит, а Лютер откидывается на оранжевую спинку сиденья. Он старается не зацикливаться на том, каким разочарованием стало известие, что в «Уоффл-хаус» не подают блинчики. И как же это он так облажался? Официантка, наверное, считает его тупицей. Может, стоит добавить ее в ту компанию в багажнике…
Стены облеплены стикерами, и Лютер, ожидая «Кока-колу», пробегает по ним взглядом.
СЫР-И-ЯЙЦА: ФИРМЕННОЕ БЛЮДО УОФФЛ-ХАУС
У ТЕБЯ БЫЛ ВЫБОР, И ТЫ ВЫБРАЛ НАС. СПАСИБО
ЧИЛИ БЕРТА: НАШ ЭКСКЛЮЗИВНЫЙ РЕЦЕПТ
ЛУЧШИЙ КОФЕ АМЕРИКИ
Одновременно с заказом по звездному небу растекается первый свет утренней зари.
– Потом скажешь, как оладушки понравились, – говорит Брианна. – Но блинчики тоже хороши.
Ничего подобного трипл-хэшбрауну Лютер еще не едал. Основа из резаной жареной картошки покрыта расплавленным сыром, луком, кусочками копченой ветчины, чили, нарезанными помидорами и кусочками перца халапеньо. Это даже лучше блинчиков, и когда Брианна приносит вторую ванильную колу, он благодарит ее за рекомендацию и уже не смущается из-за того, что заказал блинчики в заведении, не зря названном «Уоффл-хаус».
Расслабленно потягивая напиток, Лютер смотрит на оживающее за заляпанным стеклом небо.
Дела идут.
Где бы ни прятался Эндрю, похищение Карен Прескотт и Элизабет Лансинг не может не привлечь его внимание.
Уже направляясь к выходу, Лютер натыкается у одной из ближайших кабинок на старичка лет шестидесяти пяти – семидесяти с болезненно-землистым, посыпанным седой щетиной лицом и налитыми кровью глазами. Старик отводит глаза и рассеянно смотрит в окно. В руке у него дымится сигарета.
На парковке стоит грузовичок. Судя по бейсболке с надписью «Джей. Ар. Тракинг» и общей гигиенической запущенности, грузовик принадлежит старику.
Лютер чувствует его одиночество.
– Доброе утро, – говорит он.
Шофер отворачивается от окна.
– Доброе.
– Ваш грузовик на стоянке?
– Мой.
– Куда путь держите?
– В Мемфис.
– Что везете?
– Сахар.
Старик затягивается сигаретой и давит окурок в нетронутом яичном желтке.
– Одиноко на дороге, а?
– Да уж точно.
Его не раздражают короткие ответы старика. Дело не в грубости и не в плохих манерах, а скорее в унылом, безрадостном существовании. Было бы что сказать, он бы сказал.
