Она прошла мимо него и повернула налево, в коридор, все еще заставленный закрытыми коробками.
– Не хочешь поговорить, милая? – спросил он ей вслед.
Войдя в спальню, Вайолет положила на комод сумочку и опустилась на громадную водяную кровать, размеры которой лишь ненамного уступали размерам самой спальни.
Глаза закрылись. Она вполне могла бы уснуть сидя.
* * *
Когда Ви открыла глаза, Макс стоял перед ней на коленях и, сняв туфли, массировал ей ступни. Потом расстегнул ее лавандовый жакет, взял его за манжеты и попросил развести руки. Она снова закрыла глаза и развела руки в стороны. Макс стащил жакет и бросил его в угол комнаты, а пока возился с пуговицами блузки, Ви снова отрубилась. Он еще раз сказал ей развести руки и встать. Расстегнул «молнию» и крючки на юбке, которая соскользнула на пол. Стянул вниз и стащил колготки. Достал из ящика комода мягкую серую футболку. Расстегнул бюстгальтер и тоже швырнул его в угол, где уже собралась кучка одежды.
– Руки вверх.
Макс натянул на нее футболку, откинул одеяло и помог ей положить на кровать ноги. Она не брила их два дня, и теперь они напоминали на ощупь ультрамелкую наждачную бумагу.
– Попить? Что-нибудь нужно?
– Нет, – прошептала Вайолет из последних сил.
– Почему не хочешь поговорить?
– Потому что устала и не могу даже думать. Всё, Макс, хватит.
Сидя на краю кровати, муж гладил ее по волосам, пока она не уснула.
* * *
Когда Ви проснулась, снова было темно. Первым, что она увидела, был деревянный крест на стене у двери – единственное украшение, появившееся в комнате после того, как они переехали на прошлой неделе. Ее отец сам вырезал крест из ветви дуба и подарил ей три года назад на Рождество.
В кухне орудовал Макс. Звякали кастрюли, а из коридора в спальню проникал теплый аромат свежевыпеченного хлеба.
Ви сползла с кровати и добралась до соседней со спальней крохотной ванной, где избавилась от футболки и трусиков и включила душ. Она сидела в ванне, а вода падала ей на голову и, разделившись на горячие потоки, стекала вниз, следуя контурам тела.
Ни о чем не думая, Ви тупо наблюдала за кружащимся водоворотом и встала только тогда, когда вода начала остывать.
* * *
Выйдя из ванной, завернувшись в полотенце, Вайолет увидела, что Макс лежит на кровати. В обычных обстоятельствах она попросила бы его выйти из спальни и подождать, пока она оденется. За неделю до свадьбы мать посоветовала ей никогда не одеваться в присутствии мужа, чтобы Макс не привык принимать красо́́́ты супруги как нечто само собой разумеющееся.
Сбросив полотенце, Ви натянула синие спортивные брюки и стартую, еще со школы, нижнюю рубашку.
– Я приготовил обед, – сказал Макс, пока она сушила волосы. – И испек ирландский содовый хлеб, как ты любишь.
Ви бросила полотенце в ванную, забралась на кровать и легла на спину рядом с Максом, но не касаясь его. На нем был все тот же синий спортивный костюм, в котором он ходил на тренировку и который сохранил запах пота и холодной свежести. Черные курчавые волосы сплелись в упругие завитки.
Макс сел.
– Принесу-ка я твой обед сюда.
– Полежи со мной.
Муж снова лег. Некоторое время они лежали неподвижно, не разговаривая.
– Я беседовала с той девочкой, – негромко, почти шепотом сказала наконец Ви, глядя в потолок. – Ей тринадцать, зовут Дженна. Хочет быть пловчихой и выступать на Олимпийских играх. Четыре дня назад, посреди ночи, у нее на глазах какой-то мужчина с длинными черными волосами избил ее мать до потери сознания. Перед этим тот же мужчина побывал у их соседей, где сломал шею двум мальчикам и убил их родителей. Пока мать лежала без сознания в коридоре, этот монстр вломился в спальню Дженны. Она спряталась в шкафу. Он открыл дверцу и приказал ей лечь в постель. Говорил, по словам девочки, спокойно и тихо. И был весь покрыт кровью. Дженна думает, кровью ее матери.
Она легла на кровать. Думала, он изнасилует ее и убьет. И знаешь, что он сделал? Подоткнул одеяло. Подтянул до шеи. Его лицо было в считаных дюймах от ее лица. От него пахло лимоном. Он сказал, что заберет ее мать с собой. Сказал очень мягко. Потом добавил, что утопит девочку в ванне, если она поднимется до рассвета. От Дженны он отправился к ее брату и поговорил с ним. Она оставалась в постели до рассвета. А когда вышла в коридор, ее матери уже не было. Дженна рассказала мне все это, сидя в «Чероки». Она не плакала, но очень беспокоилась о брате. Тот ни с кем не разговаривал. Их отца убил Эндрю Томас. Теперь и мать, возможно, мертва. И мы, может статься, никогда не схватим этого парня.
– Но ты же знаешь, что это Эндрю Томас. Кто еще мог столкнуть его бывшую подружку с маяка?
– Конечно, мы подозреваем его, но улик пока нет. Описание внешности преступника, которое дала Дженна, не совпадает с описанием внешности Эндрю Томаса. На заднем дворе Уортингтонов есть слабый отпечаток обуви. Есть показания, согласно которым во второй половине дня в воскресенье там видели серую «Импалу». Единственная дающая надежду улика – лазерная указка, которую держал в правом кулаке Бен Уортингтон. Криминалисты сняли частичный отпечаток, которые сейчас проверяют. Это наша единственная надежда. И даже если окажется, что отпечаток принадлежит Эндрю Томасу, его еще надо найти. До сих пор ему удавалось скрываться – целых семь лет.
– Ты же сможешь от этого отвлечься? Сколько еще мне ждать свою жену? Я ведь без тебя и неделю не протяну.
– Послушай, Макс, он убил целую семью. Детей, понимаешь? Зверски изрезал родителей. Еще до того, как мы поженились, месячные у меня начинались ровно через двадцать восемь дней, между двумя и пятью пополудни. Мое тело – атомные часы; а теперь опоздание уже на два дня. Такого не было, даже когда дедушка умер.
Макс перекатился на Ви, сжал ее лицо ладонями.
– Знаю, чем тебя отвлечь, – прошептал он, целуя ее над бровями. – Хочешь поиграть?
Его длинное, поджарое тело спортсмена прекрасно устроилось между ее ног. Она ощущала его растущее желание и сама чувствовала то же, но не думать о резне в доме Уортингтонов не могла.
– Не могу избавиться от запаха. Стоит в носу. Как ты можешь…
Макс стащил с нее спортивные брюки, приник губами к бедру, а потом медленно двинулся вверх.
– Ты просто скажи, когда остановиться, и я схожу за твоим обедом.
Он снова заработал языком. Она не стала его останавливать.
Глава 26
На Хэллоуин я прилетел в Рок-Спрингс, штат Вайоминг, взял напрокат машину и к закату уже гнал на север по шоссе 191, все дальше и дальше в бесконечную унылость пустынной равнины. Уже в сумерках свернул к заброшенной автозаправке в Фарсоне, где 191-е пересекается с 28-м, которое бежит на северо-восток вокруг южной оконечности гор Уинд-Ривер, в семидесяти милях от городка Ландер, моего конечного пункта назначения. Выйдя из машины, я прошел по разбитому дорожному покрытию до середины шоссе 191 и бросил взгляд на север и запад, туда, где краснел вечерний закат.
