Помощник поднялся в рулевую рубку.
– Телефон здесь есть, – сказал Сэм. – Я наверху, с Педро. Если не сядем на мель, будем на месте минут через двадцать.
Проходя через камбуз, он включил дополнительный свет и исчез, поднявшись в рубку по винтовому трапу. Через пару секунд заработал двигатель – казалось, в каком-то изолированном углублении в корпусе забурлила приглушенно вода.
Едва яхта тронулась, как желудок дал крен.
Вайолет подняла и положила телефон.
Потом опустила голову и, накрыв лицо ладонями, несколько раз глубоко вдохнула.
Снова взяла телефон и первым делом набрала домашний номер сержанта Маллинса. Прежде чем разговаривать с другими (911, Береговая гвардия), стоит посоветоваться с ним. Он скажет, как лучше действовать дальше.
– Алло? – ответил сонный голос.
– Привет, Гвинн, это Ви. Извини, что беспокою так поздно, но мне нужно поговорить с Барри. Дело…
– Барри на вызове, только что ушел. У него самоубийство.
– О… Ладно, позвоню на пейджер. Спасибо.
Ви дала отбой.
У нее дрожали руки.
За переходной лестницей виднелись отдельные каюты.
Ее не оставляло ощущение сюрреалистичности происходящего. Жестокость, страх и вдруг – роскошь.
Она подумала о Максе и едва не позвонила ему. Звук его буднично мягкого голоса наверняка сломал бы ее пополам. Надо сбросить с себя этот кошмар, пока он не разрушил ее.
Снова взяв телефон, Вайолет поймала себя на том, что не знает номер яхты, и поднялась, но не успела сделать и пары шагов к лестнице, как ее накрыла волна тошноты.
Она едва успела добраться до камбуза, где и отправила в раковину ланч. Повернув кран, смыла блевотину и побрызгала водой на лицо. Держась за столешницу, минут десять стояла над раковиной с закрытыми глазами, дожидаясь, пока тошнота пройдет.
Желудок наконец успокоился. Вайолет направилась к трапу, но натолкнулась на торопливо спускающегося из рубки Сэма.
– Мы на месте. Быстрее. Мне нужно вернуться к Глории.
Ви прошла за ним на заднюю палубу. Луна открылась полностью и заливала светом бухту. Стало заметно холоднее.
Сэм подал руку и помог пассажирке подняться на причал.
– Спасибо, сэр, – поблагодарила она. – Понимаю, что причинила вам большое неудобство. Надеюсь, Глории станет лучше.
Сэм закатил глаза и вернулся на палубу.
Шагая по причалу, Вайолет услышала, как снова заработали спаренные дизельные двигатели. Она оглянулась – яхта уже выходила из бухты.
Дойдя до Силвер-Лейк-драйв, детектив остановилась.
Сэм высадил ее возле заброшенного пункта Береговой гвардии и паромного причала.
Огни Окракоука отражались в холодной воде моргающим блеском. Близилась полночь, а ключа от номера в «Харпер касл» у нее не было.
Придется кого-нибудь разбудить.
Она бы побежала, но сил хватило только на то, чтобы едва переставлять ноги, еще горевшие после спринтерского забега по прибрежной полосе. Идя по двойной желтой, Ви думала об Эндрю Томасе – доживет ли он до их следующей встречи.
Возвращение на Окракоук переполняло ее радостью. Ощущение безопасности было почти осязаемым. Ее окружали семьсот спящих жителей поселка.
Она даже вознесла Богу благодарственную молитву.
И тут ее догнал автомобиль.
Отступив на обочину, детектив увидела старенький пикап, медленно подъехавший сзади с урчащим двигателем.
Скрипнули тормоза. Машина остановилась.
Стекло с правой стороны опустилось. Сидевший за рулем Руфус Кайт наклонился к окну. Глаза его в темной кабине казались двумя масляными лужами.
– Мисс Кинг? Слава богу.
– Что вы здесь делаете?
– Вас все ищут.
– Кто меня ищет?
– Кто-то видел вас в пабе «Ховардс» с Эндрю Томасом. И теперь вас все ищут. Ну же, садитесь.
Пассажирская дверца открылась.
– Я отвезу вас домой. Мы приведем вас в порядок. Полагаю, вам нужно сделать несколько важных звонков.
– Э, да, нужно, но… Спасибо, я пойду в «Силвер-Лейк-инн». – Она махнула в сторону трехэтажного мотеля на другой стороне улицы. – Не хочу никого беспокоить, но если придется, кого-нибудь разбужу.
– Вам и не нужно никого беспокоить. Садитесь. К тому же, мисс Кинг, в мотеле, по-моему, никого нет.
Его голос звучал как-то странно. Не просто настойчиво…
В кузове грузовичка что-то зашуршало.
– Послушайте, спасибо за приглашение, но…
С лежака в кузове пикапа поднялась, помахивая деревянной колотушкой, Максин Кайт. Ви уже отступала, готовясь, если понадобится, рвануть прочь, когда старушка огрела ее молотком.
Колени подкосились, и Вайолет грохнулась щекой на холодный асфальт. Кровь пробежала по веку, по переносице, скатилась по губе и протиснулась между зубов. Детектив слышала, как скрипнула дверца, увидела вышедшего на дорогу Руфуса, его приближающиеся ноги и еще успела спросить себя, не означает ли пульсирующая у основания черепа слабость, что она умирает.
Вайолет перекатилась на спину.
Сглотнула кровь.
Ощутила вкус жидкой ржавчины.
Над дорогой висели тонкие, как паучьи лапки, ветви дуба. Между ними местами просвечивало небо – безоблачное, черное, заполненное звездами.
Максин и Руфус Кайт стояли над ней, взявшись за руки, и улыбались.
Затрещал уоки-токи.
Руфус достал рацию из заднего кармана и нажал кнопку:
– Да, сынок, она у нас. Увидимся дома.
Мозг послал в руку сигнал – расстегнуть пончо и достать оружие, – но потом Ви вспомнила, что оружия нет. Да и рука не двигалась.
– Вот что значит «огребла», – хмыкнул Руфус и, чмокнув жену в щеку, склонился над Вайолет. – Губы шевелятся. Давай, красавица, врежь-ка ей еще разок.
Сладенький & Красавица
Однако там, наверху, есть запертая комната
с железной дверью,
Которую нельзя открыть.
Там – все твои ночные кошмары.
Это – ад.
Некоторые говорят, что дьявол запирает
ее изнутри.
Некоторые говорят, что ангелы запирают
ее снаружи.
У людей, сидящих внутри, нет воды,
И им никогда нельзя прикасаться друг к другу.
Они трещат, будто щебень.
Они – немые.
