– Да будет все в порядке, – провозгласила она.
Кайты зааплодировали и принялись обниматься.
– Помни, сын, – сказал Руфус, – времени у нас мало. Здесь мы больше не в безопасности. Утром нам нужно быть на первом пароме. И вот что, Эндрю, о малышке Вайолет не тревожься. Она поедет с нами. Похоже, наш мальчик проникся к ней теплыми чувствами.
Взявшись за руки, Руфус и Максин отступили в уголок, а Лютер подошел к генератору.
– Нет, – взмолился я. – Пожалуйста, не надо. Лютер, подожди минутку…
Он взялся за тяговую цепь, и я задергался, пытаясь вырваться из ремней.
Удивительно, но Лютер ждал, наблюдая за мной с каким-то извращенным терпением, предоставляя мне возможность измотать себя, выбиться из сил и в то же время давая понять, что своими силами мне не освободиться.
Я перестал дергаться.
Все. Конец.
Перед глазами падали черные звезды.
Я посмотрел на Лютера.
На Руфуса и Максин.
На Вайолет.
Она сидела, вытянувшись, с закрытыми глазами, и губы ее шевелились.
Молишься за мою душу?
Лютер дернул за цепь, и генератор с ревом ожил, заполнив крохотную каменную комнату запахом бензина и грохотаньем, напоминающим ворчание газонокосилки.
Кайт-младший сунул руки в резиновые перчатки, выплюнул лимонную конфету и взял одной рукой провод от бейсболки, а другой – провод, идущий от вибрирующего генератора.
Оставалось только соединить их.
Лютер взялся поудобнее.
Проводки разделяло несколько дюймов.
Я так и не примирился ни с чем.
Цепь замкнулась. Поток голубых электронов выгнулся аркой между проводами, искры полетели во все стороны, генератор зачихал, острое ощущение холода прошло от головы через колени к кончикам пальцев, и меня заполнила невыносимая боль.
Перед внутренним взором молниеносным слайдшоу пронеслись последние образы: дымок, поднимающийся от рук… дрожь всего тела… пристальное внимание Кайтов… выскальзывающая из комнаты Вайолет… и ослепительная белая вспышка, поглотившая весь мой мир.
Глава 64
Генератор задергался и остановился.
Эндрю Томас неподвижно сидел на стуле. От его рук и ног поднимался и тянулся к отверстию в кепке дымок с запахом лимонного леденца.
В наступившей после взрыва тишине было слышно исходящее из его тела негромкое шипение.
Лютер наклонился, приложил ухо к груди Эндрю и прислушался.
– Все хорошо? – поинтересовался через секунду Руфус.
Лютер ухмыльнулся:
– Если оно и бьется, то я не слышу. Да и в любом случае это ненадолго.
Лютер начал расстегивать ремешок на запястье Эндрю, но Руфус остановил сына:
– Не надо. У нас нет времени возиться с… Где Вайолет?
* * *
Ви бежала по темному коридору с заклеенным лентой ртом и связанными руками, молча молясь за душу Эндрю Томаса.
Через какое-то время она остановилась и сделала пять глубоких вдохов через нос.
Генератор молчал, и где-то в черном лабиринте слышались шаги Кайтов.
Она снова побежала – и попала в дверь.
Выход.
Ви пнула дверь ногой и оказалась в каком-то жутко пахнущем темном месте.
По туннелю эхом пронесся голос старухи.
Ви ногой закрыла дверь и в отчаянии огляделась – ничего, ни даже полоски света.
Со всех сторон ее окружало зловоние смерти.
Не останавливайся. Выход здесь.
Она повернулась и врезалась головой в чью-то грудь.
Невидимое препятствие отступило. Ви прыгнула в сторону и наткнулась на кого-то еще.
Дверь у нее за спиной распахнулась, и она испуганно вскрикнула в ленту.
Фонарь осветил комнату, и то, что Ви увидела в полутьме, повергло ее на колени.
Их было, наверное, с десяток, и все они висели на цепях в разной степени разложения. Ноги были в нескольких дюймах от пола, и оттого возникало впечатление, что они стоят на полу по собственной воле.
Почему Ты отправил меня в ад?
Даже зная, что за спиной у нее, блокируя выход, стоят Кайты, Ви не удержалась и посмотрела на окружавшие ее лица.
Некоторые определенно провели здесь долгое время, и теперь от них остались только мертвечина, лохмотья и кости. В дальнем углу болтался мальчишка, пытавшийся спасти всех их. Те, на кого она наткнулась, еще покачивались – двое мужчин, чьи раны и одежда были еще относительно свежие. Ви заглянула в их лица – изуродованы.
Один – крупный и мускулистый.
Второй – худощавый, повыше и помоложе первого.
Что-то щелкнуло у нее в голове.
Клейкая лента удержала крик, но она все же успела трижды удариться головой о стену, прежде чем Лютер подошел и оттащил ее в сторону.
Она уже увидела длинные, нежные руки мертвеца, узнала его наручные часы и изрешеченную картечью рубашку в мелкую полоску, потому что сама подарила ее Максу на его последний день рождения.
– Плохая девочка, – сказал Лютер. – Не делай так больше. Ты мне дорога́. Его нет, и ты никогда уже его не увидишь, так что плакать бесполезно.
Он опустился на колени и погладил ее по щеке. Потом вынул из кармана шприц и вколол иглу ей в руку.
Вкус твой внутри меня сахара слаще. Буду так сильно тебя любить.
– Пора, – вмешался Руфус.
Лютер подхватил Вайолет на руки, и Кайты вышли из вешательной комнаты и потянулись гуськом по подвальным коридорам – мимо электрического стула и вверх по скрипучей лестнице.
Через переднюю дверь семейка вышла в предрассветную библейскую темь. Вайолет уже спала на руках у Лютера.
Желтая краюха луны опускалась в залив, дубы выгибались и мерцали, и мороз стелился по траве.
Все забрались в старенький пикап и поспешили прочь от разваливающегося каменного дома.
«Киннакит»
Глава 65
Когда я пришел в себя, запах моей смерти был повсюду: спаленные волосы, кожа и газ, раскаленная медь, вареная плоть.
Я оставался привязанным на стуле, но теперь еще и в полной темноте.
Боль открылась мне столькими своими оттенками, что я просто не мог выбрать худший.
Я напрягся, заново испытывая силу петель.
Ремень на левом запястье, наверное, был частично расстегнут, потому что рука вдруг высвободилась.
