Ви застыла на месте, прислушиваясь. Она больше не слышала шагов женщины – ничего, только скрип шатающихся поручней и стук дождя по цистерне.
В обе стороны было видно лишь на несколько футов, дальше мостки исчезали за стенками огромного водяного бака.
Плач детей в микрофоне затих.
– Дженнифер! – позвала Вайолет.
Она сделала три шага вдоль цистерны – никого.
– Дженнифер?
Она не услышала шагов, просто почуяла вибрацию мостков и повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть бросившуюся на нее Дженнифер, которая предварительно сняла обувь. Лицо женщины исказила гримаса ярости, глаза наполнились холодной решимостью.
Глаза хищницы.
Ви наблюдала за устремившимся к ней ножом; все ушло, осталось только твердое, как алмаз, намерение сохранить жизнь.
Двадцать четыре дюйма ширины мостков оставляли мало места для того, чтобы отразить нападение, и Ви, уже прижавшаяся к стенке цистерны, среагировала машинально: отвела выпад правой рукой и захватила запястье Дженнифер. Потом, не успев осознать, что делает, одновременно ударила ее по локтевому сгибу и рванула запястье в противоположную движению ножа сторону.
Лучевая кость соперницы хрустнула, нож выпал на металл мостков, и Ви ударила ей в грудину тыльной стороной ладони.
С момента нападения прошло всего мгновение, Ви действовала под диктовку инстинкта и мышечной памяти. Она бросилась, чтобы удержать женщину, но даже не успела дотянуться пальцами до ее костюма – Дженнифер ударилась задней частью бедер о поручни и по инерции перевалилась через ограждение. Ви успела только увидеть, как мелькнули ее ступни, а потом Дженнифер полетела вниз с затихающим криком – то были три с половиной секунды озвученного ужаса.
Никогда она не слыхала ничего подобного звуку падения человеческого тела на бетонную площадку с высоты ста семидесяти пяти футов.
Целый мир перестал существовать за какую-то миллисекунду.
Наступила тишина.
Вайолет взялась за мокрый поручень и посмотрела вниз, где на бетоне распростерлась Дженнифер.
Она и раньше убивала, но только монстров.
Эта женщина была невиновна.
Такое казалось Ви… неправильным.
Она оперлась спиной о цистерну и опустилась на мостки.
– Пожалуйста, не причиняй вреда ее ребенку, – попросила она. – Прошу тебя.
– Ты хороша, – сказал голос. – Ты очень хороша.
– Ты пощадишь ее ребенка?
– Без всякой причины?
– Я это заслужила.
Ви чувствовала – в ней нарастает раскаяние и психологическое неприятие того, что случилось.
– Это может быть интересно.
– Обещай мне.
– Отправляйся в обратный путь. Поговорим, когда спустишься.
Несколько минут Ви сидела, не двигаясь.
Морось сменилась дождем, и он стучал по голове; где-то глубоко внутри себя она почувствовала мучительную боль от леденящего холода.
Энди
Я смотрел, как на экране Вайолет медленно спускается по лестнице с водонапорной башни. Съемка велась с расстояния более чем в сотню ярдов – камеру держали в руках и постоянно то приближали, то удаляли изображение, корректируя фокусировку. От конденсата на линзах картинка получалась как в тумане.
Я слышал все, что говорил Лютер. Видел схватку. Видел, как Вайолет сбросила женщину через ограждение.
Теперь экран потемнел.
Я снова сидел в темноте и думал о том, что все это мне приснилось. Фильм, изображения и цвета́́́ были сном. А бесконечная ночь – реальностью.
Его голос убедил меня в обратном.
– Она изумительна, не правда ли? – спросил Лютер. – Должно быть, это нечто особенное – узнать ее. Я имею в виду, по-настоящему узнать. Ты знаешь ее по-настоящему, Энди?
– Чего бы ты ни хотел от Вайолет, используй меня. Я пройду через все, что тебе угодно, но, пожалуйста, отпусти Вайолет и ее сына. Они не должны…
– Ты ее любишь, верно?
Вопрос причинил мне больше боли, чем все, что я испытал, сидя на этом стуле.
От волнения ком встал в горле.
– Я ей задолжал, – сказал Лютер, – и все же…
Он умолк, и какое-то мгновение я слышал только его дыхание и стук дождя по пластику.
Вайолет
Ноги коснулись бетонной плиты. Несмотря на весь ужас последних пятнадцати минут, она почувствовала заметное облегчение, спустившись с башни.
Борясь с приступами тошноты, Вайолет взглянула на Дженнифер.
Какая бессмысленная гибель…
Она еще раз перелезла через ограду с колючей проволокой.
Она так устала. Так замерзла.
Думай, Вайолет. Думай.
Ви обвела взглядом дома и здания.
В непрерывном сером дожде ничего не шевелилось.
Нож Дженнифер она спрятала в правый рукав спортивного костюма; торец рукояти удобно лежал в ладони. Это затруднило спуск по скользкой лестнице, но теперь она владела оружием и надеялась, что Лютер ничего не заметил.
Он наблюдал за ней – в этом Ви была уверена. Приходилось учитывать, что камеры наблюдения размещены повсюду. Наверное, ему кто-то помогает.
Можно было бы убежать, попытаться достичь цивилизации, если б не сын. И Энди.
Ви пересекла дорогу, направляясь к кирпичному зданию с пятидесятифутовой трубой на дальнем краю. Пора укрыться от этого леденящего дождя.
– Поверни налево, – скомандовал Лютер.
Или не пора.
Она свернула в сторону от заброшенного здания.
– Теперь беги, – велел он.
Ви побежала, и топот шагов болью отозвался в правом ухе, где Лютер, как она полагала, вшил под кожу микрофон.
В остальном бег доставил удовольствие; благодаря физическим усилиям она согрелась.
Несколько минут Ви бежала вниз по улице мимо разбитых автомобилей и гниющих домов, потом он заговорил снова:
– Жилое здание. Видишь его?
– Вижу.
– Это твой пункт назначения.
В пятидесяти футах от нее над дубами высилось здание; опавшие бурые листья устилали улицу мокрым липким ковром.
– Что там внутри, Лютер?
Вайолет пересекла улицу и, отдуваясь, остановилась на повороте тротуарной дорожки во двор шестиэтажного здания, похожего на обветшавшую букву «Г».
– Разве я сказал остановиться?
Она миновала сломанные качели и заросшую песочницу, от которой осталась только рама, сколоченная из досок толщиной в два дюйма и шириной в шесть. В траве валялись игрушки – фронтальный погрузчик, трехколесный велосипед без переднего колеса, пластмассовые зеленые солдатики – потери в некоей давно забытой войне.
