Ви приблизилась ко входу с двойными дверями, навешенными много лет назад. Окна здания смотрели сверху сотней черных глаз.
Она ступила через порог в темноту, дышавшую плесенью и гнилью.
Туфли оставляли мокрые следы на отслаивающемся линолеуме, и чем дальше Ви уходила от дверей в темноту, тем неуютнее себя чувствовала.
Она остановилась в том месте, где вестибюль выходил в коридор первого этажа.
По всему коридору участки непроглядной тьмы перемежались с пятнами скудного света, проникающего снаружи.
– Куда мне идти? – спросила Вайолет, но ответа не последовало.
Она позволила охотничьему ножу скользнуть из рукава в руку. При этом испытывала парализующий, всепоглощающий страх.
Долго стояла, прислушиваясь.
Капанье воды.
Глухой стон ветра, блуждавшего в верхних коридорах.
А потом… Щелчки. Треск.
Запах горящего дерева.
Вайолет направилась на запах, во тьму, и снова вышла на свет. Он проникал через открытую дверь того, что некогда являлось квартирой, и падал на стену, покрытую граффити.
Тряпье, игрушки и прочий хлам устилали весь коридор.
Запах дыма становился все сильнее, и теперь Ви уже видела, как на стенах в конце прохода пляшут отблески огня.
– Эй! – позвала она, а потом спросила негромко: – Лютер, это ты там?
Дошла до конца коридора.
В небольшом помещении Вайолет увидела источник огня – бочку из-под масла, наполненную ломаными деревяшками и установленную под выбитым окном. Бо́́́льшая часть дыма вытягивалась наружу, но немалая оставалась, образуя в комнате туманную завесу. Ви подошла ближе, почувствовала тепло костра и не успела разглядеть спальник в стоявшей в углу коробке, как услышала хруст стекла прямо у себя за спиной.
Вайолет быстро повернулась и первым делом учуяла вонь – смесь запахов немытого тела и перегара. Она отшатнулась, сердце готово было выпрыгнуть из груди – из полумрака на нее надвигалась неясная тень, распространявшая мерзкий аромат.
– У меня нож, – предупредила Ви.
Она уперлась спиной в стену. Бежать некуда.
Крепко сжимая нож, Вайолет наблюдала, как в поток серого света, сочившегося из окна за ее спиной, вступает замызганный тип в изорванных, надетых одна на другую одеждах.
Увидев нож, он остановился.
Ви слышала, как на улице шумит дождь и в бочке шипят дрова, и больше ничего.
Почти все лицо незнакомца скрывала буйная борода, но суровые голубые глаза сверкнули сквозь эту растительность, изучающе осмотрев ее.
– Что ты делаешь в моем доме? – спросил он.
– В твоем доме?
– В моем доме.
Ви посмотрела на картонную коробку, устеленную старыми газетами, и магазинную тележку, стоявшую возле нее.
– Просто я замерзла и хотела спрятаться от дождя, – объяснила она. – Почувствовала запах дыма и зашла сюда.
– Ты просто хотела согреться.
– Больше ничего.
Обдумав ее слова, он наконец сказал:
– Убери свой нож и подходи сюда.
Мужчина направился к бочке. Опустившись на колени, подобрал несколько щепок и бросил в огонь, потом протянул к нему руки.
Вайолет положила нож на подоконник и присоединилась к хозяину, грея ладони над пламенем. От голода, жажды и вдыхаемого дыма у нее кружилась голова.
– Меня зовут Вайолет. Я не собиралась вторгаться к тебе.
Незнакомец посмотрел на нее. Борода у него была густая, маслянисто-черная, а участки кожи, проглядывавшие сквозь нее, – грязные, но не морщинистые. По первому впечатлению Ви решила, что он старик, но сейчас увидела, что ошиблась.
– Что ты делаешь здесь, в бетонной пустоши? – спросил он.
Вайолет не знала, как ответить на его вопрос, поэтому просто смотрела в огонь, на груду угольев под дровами.
– Разве ты не знаешь, что здесь опасно? – продолжал он. – Никого, кроме бандитов и таких типов, как я.
Последняя фраза указывала на присутствие интеллекта.
– Кого ты подразумеваешь под «такими типами, как ты»? – спросила она.
Теперь он уставился в разгоревшийся костер.
В окно Ви видела, что небо начинает тускнеть.
Тьма наступала с поразительной быстротой.
– Тебе нечего здесь делать, – сказал мужчина.
В ухе у Вайолет заговорил Лютер:
– Скажи ему, что хочешь остаться на ночь. Ты должна многое от него узнать.
Ви молчала.
– Скажи ему, иначе я разорву ребенка Дженнифер на части прямо сейчас.
– Можно мне остаться здесь на ночь? – спросила Вайолет. – Мне некуда идти.
Мужчина оторвал взгляд от окна, изучающе посмотрел на нее. Наконец кивнул.
– Как твое имя? – спросила Ви.
Ему потребовалось пять секунд, чтобы ответить, словно он годами не произносил свое имя.
– Мэтью, – наконец прошептал незнакомец.
* * *
Уже через час наступила полная темнота. Они сидели возле бочки, прислонившись к стене; Ви жадно пила воду из молочной кружки.
Мэтью порылся в пластиковом пакете с закусками, извлек упаковку крекеров и протянул пакет гостье.
Она не помнила, когда ела в последний раз.
Заглянув в пакет и ухватив пачку картофельных чипсов, женщина надорвала его.
– Спасибо.
Ели быстро, не нарушая молчания.
Закончив, Ви с вожделением посмотрела на пакет, но просить не стала.
– Месяц выдался скудный, – сообщил Мэтью. – Иначе я предложил бы еще. Мне надо запасаться на зимние месяцы.
– Ты собираешься остаться здесь?
– А куда еще, по-твоему, мне собираться?
– Чем будешь заниматься?
Он указал на штабель книг высотой в шесть или семь футов в углу комнаты.
– Когда тепло, провожу дни в библиотеке, но по холоду каждый день не находишься, слишком далеко. Я их отбирал. Намереваюсь прочесть все, начиная с верха.
– Что за книги?
– В основном философия. Несколько классических романов. Немножко комиксов – для разнообразия.
– Философия, да?
– Полагаю, единственная вещь, которую стоит читать.
Вайолет обвела взглядом комнату. Убожество. Трудно даже вообразить, что здесь можно провести хотя бы ночь. Она знала, что громадное большинство бездомных страдает от умственных расстройств, и гадала, какие шторма бушуют за ясными голубыми глазами Мэтью.
