Дэвид протянул руку маленькому мальчику, который упал в траву.
– Ты в порядке, Майк? – спросил Дэвид добрым голосом. Услышав его, мальчик, в чьих глазах стояли слезы, поднялся на ноги и улыбнулся. Дэвид улыбнулся в ответ, осалил его и сказал: – Тебе водить!
Они со смехом убежали вместе.
Кэролин увидела Маргарет. Та выглядела немного старше остальных – лет девять или десять? Маргарет прыгала по классикам, нарисованным желтым мелом на баскетбольной площадке. Ее косички прыгали вместе с ней, сверкая в солнечных лучах. Кожа раскраснелась от напряжения, розовая и живая.
– Привет, Кэролин! – сказал Стив.
Что-то у нее внутри подскочило от звука его голоса. В те дни Стив жил напротив Кэролин. Наши родители дружили. Иногда мы вместе обедали. Я считала его «милым». Однажды она взяла карандаш и написала его и свое имя на розовом картоне, а потом обвела сердечком. Она никому об этом не говорила.
Отец посмотрел на нее, озадаченно и немного встревоженно. Помахал Стиву:
– Привет.
Стив помахал в ответ:
– Здравствуйте, мистер Сопаски!
– Папа, можно мне поиграть со Стивом?
– Дорогая, Стив не хочет…
– Все в порядке, сэр, – возразил Стив, и восьмилетнее сердечко Кэролин воспарило. – Кэролин, хочешь отправиться на чесоточные равнины и пострелять?
– Да! – ответила Кэролин.
– Отправиться куда? – переспросил ее отец.
– На баскетбольную площадку, – объяснила она. – Так мы ее называем.
Они со Стивом вместе придумали названия для всевозможных местных достопримечательностей. Баскетбольная площадка, покрытая смесью черного асфальта и грубого гравия, была «чесоточными равнинами». В комнате Кэролин висела карандашная карта с этим и другими названиями. Лес в конце дороги был «территорией пропавших собак». Речка в лесу – «ручьем кошачьих брызг», в память одного забавного случая. И так далее.
– О, – сказал отец. – Ясно. Что ж… развлекайтесь.
Они зашагали к баскетбольной площадке. На ходу Стив стучал мячом.
– Как дела? – спросила Кэролин, чуточку нерешительно. Она несколько месяцев его не видела. В первый день школьных каникул отец Стива попал в автомобильную аварию. Мистер Ходжсон неделю пролежал в больнице, а потом умер. Стив и его мать провели лето с бабушкой и дедушкой в Висконсине.
– Все о’кей. Рад, что вернулся. – Он ударил мячом об асфальт. – Старые добрые чесоточные равнины.
Его голос звучал как-то неправильно. Кэролин не удивилась. Смерть отца была самым ужасным, что она могла вообразить. Когда она пыталась представить, что с ней произошло нечто подобное, у нее в голове словно разверзалась бездонная дыра.
– Правда?
– Да. То есть это мерзко, но постепенно привыкаешь.
Она с благоговением посмотрела на него. Для восьмилетней Кэролин в этой фразе содержалась вся отвага мира.
– Ты привык?
Он кивнул.
– Как?
– Просто привык. Можешь приспособиться к чему угодно, если не сдашься. – Он натянуто улыбнулся. – По крайней мере, так говорил мой отец.
– О.
– Давай поговорим о чем-нибудь другом.
– Конечно. – Она попыталась придумать что-то, но все мысли поглотила бездонная дыра. После долгого молчания она тихо спросила: – А о чем?
Стив усмехнулся.
– Что ты сейчас читаешь?
Он был единственным ребенком в городе, который тоже любил читать. Им нравились разные книги – он предпочитал космические корабли и супергероев, а она – истории о животных и Беверли Клири, – но оба обожали обсуждать прочитанное, и время от времени их интересы пересекались.
– «Трещину во времени», – ответила она. – Читал?
– Да. Мне понравилось. Ты в курсе, что есть продолжение?
– С теми же героями?
– В основном. Могу дать тебе, если хочешь.
– Спасибо!
– Не за что. – Он сунул руку в карман. – А пока я принес вот это. Думаю, тебе понравится.
Кэролин изучила обложку.
– «Черный красавчик». Это про лошадь, да?
– Ага.
– Она грустная? Маргарет сказала, что грустная.
– Немного. Ну, в некотором смысле. В конце…
– Не рассказывай!
– Прости. – Стив поднял мяч, чтобы кинуть, но замер и наклонил голову набок, прислушиваясь. – Ты это слышишь?
– Слышу что? Я ничего…
Она замолчала, потому что услышала, свист в небе, который нарастал, набирал силу. Кэролин посмотрела вверх и увидела длинный, тонкий дугообразный след самолета. Сначала он был высоко, но на глазах приближался.
– Кажется, оно летит прямо к нам, – сказал Стив.
Кэролин поняла, что он прав, и почему-то испугалась. Потянулась, чтобы взять его за руку, и…
…все…
…остановилось…
Я сотворил искусство alshaq shabboleth, что делает медленное стремительным, подумала Кэролин теперь. Детям показалось, словно мир вдруг замер. Она видела своего отца, который беседовал с соседом, мистером Джейкобсом. Рот отца застыл открытым посреди фразы. Мистер Джейкобс выдыхал сигаретный дым, который недвижно повис в воздухе.
Передняя точка самолетного следа замерла над ними. Она парила в сотне футов над их головами. Нет, не замерла. Кэролин видела, как она опустилась на дюйм, потом еще на дюйм.
Юные глаза Кэролин различили, что именно приближается. Сначала она подумала, что это космический корабль вроде тех, что показывают по телевизору. Но, присмотревшись, поняла, что ошиблась. Предмет был слишком маленьким, человек бы в него не поместился. И без окон. Однако он слегка напоминал космический корабль, простой металлический конус. На боку был американский флаг и какие-то буквы. «USAF-11807-A1». Ниже красной краской была нарисована улыбающаяся рожица с надписью: «Привет, «Адам»!»
Кэролин вспомнила, как подумала: Они прислали это за ним. За Адамом Блэком. Но что это такое? Несколько лет спустя Дэвид объяснил ей. «Это баллистическая ракета «Титан», – сказал он. – Оружие. Вмещает много «мегатонн». Обычно их применяют, чтобы взрывать города. Американцы решили, что ею можно убить Отца».
Однако тогда Кэролин понятия не имела, что видит – может, фейерверк? – и что бы это ни было, ей понравилось. Она помнила, как в зависшей над их головами штуке появилась тонкая трещина, как она светилась изнутри, словно яйцо, из которого вот-вот вылупится что-то волшебное.
Она посмотрела на Стива. Он говорил, по крайней мере, его губы тогда двигались, но она ничего не слышала. Мы были слишком быстрыми, поняла она теперь. Alshaq shabboleth сделал нас слишком быстрыми для звука.
