– Почему?
– Потому что Дэвид оказался недостаточно силен, – ответил Отец. – Чтобы завершить обучение, он должен был одолеть монстра. Но он не смог. Я дал ему много шансов. Чересчур много. Девять раз я зажарил живьем невинное дитя, чтобы Дэвиду было кого побеждать. Все девять раз торжествовал монстр. В конце концов я понял, что обучаю не того ребенка. – Он пожал плечами. – Поэтому я дал монстру шанс. И в тот день, когда Дэвид начал умолять, я понял, что наконец решил задачу, наконец нашел своего наследника.
– Девять раз? – Брюхо Быка, оранжевое в ночной тьме. – Меня?
– Ты никогда не умоляла, – сказал Отец. – Ни разу. Я до сих пор не могу поверить. Само собой, ты этого не помнишь, но я сам пару раз побывал в этом быке. – Он содрогнулся. – Один раз я даже поджарил тебя дважды, без перерыва, чтобы ты понимала, действительно понимала, что тебя ждет. Я хотел узнать, как ты поступишь. Ты просто смотрела на меня. – Он покачал головой. – Мне до сих пор снятся кошмары.
– Какой я была?
– Как Дэвид, – ответил он. – Но намного хуже. Хуже меня, хуже Императора… хуже кого-либо когда-либо. Ты была демоном. Дьяволом.
– Хм-м.
Он немного подождал.
– У тебя еще остались вопросы?
– Нет. Я… – Она хотела поблагодарить его, но не стала. Совсем скоро она об этом пожалеет. – Нет.
– В таком случае Аблака провозглашает, что четвертая эпоха мира подошла к концу. Теперь все это принадлежит тебе, Кэролин. «Поздравляю» – не вполне уместное слово, но я знаю, что у тебя все получится. – Отец поднялся, стряхнул пыль. – А значит, мне пора уходить.
Вот так?
– Я когда-нибудь увижу тебя?
Он покачал головой:
– Нет. Никогда. Оттуда, куда мы идем, нет возврата.
– О.
Отец повернулся и зашагал к нефритовой лестнице, туда, где ждали Нобунунга и Митрагани и их будущее.
Несколько секунд Кэролин просто ошеломленно смотрела ему вслед. Он не оглянулся.
– Подожди! – крикнула она. – Есть еще кое-что.
– Что?
– Откуда ты знал? Что я тебя воскрешу?
– Я не знал.
– Тогда как…
– Я не знал, Кэролин. Я лишь верил в тебя. – Глаза Отца блеснули. – Пора тебе к этому привыкнуть.
Она не поняла шутку.
Отец вздохнул.
– Кэролин, ты сильная, но неужели ты не можешь расслабиться? Хотя бы изредка? – Он щелкнул пальцами. – О! Чуть не забыл. Я оставил для тебя кое-что.
– Что?
– Сюрприз.
Она опасалась Отцовских сюрпризов.
– Приятный?
Он только улыбнулся.
Кэролин смотрела ему вслед, пока не решила, что он удалился на достаточное расстояние. И лишь тогда прошептала:
– Прощай, Отец.
Больше она никогда его не видела.
iii
Стив очнулся на полу пентхауса. Он уже привык умирать и помнил все до последних мгновений. Апартаменты покрывала пыль. «Драно» наполовину высохла и кристаллизовалась. Стакан с ней стоял там, где Стив его и оставил… когда? Он помнил вкус, металлический, но не такой уж неприятный, помнил, как щелочь прожгла его кишки. На дне выпали кристаллы, однако этого вполне могло хватить на новую дозу. Он меня ждал. Бегом к стойке, дружище!
Почему-то это показалось Стиву смешным, и он захихикал.
– Не делай этого.
– Что?
Он обернулся на голос Кэролин. Она сидела на гранитной перегородке между кухней и гостиной, словно горгулья, и курила сигарету.
– Не хихикай так. Ты похож на Маргарет.
– Но я такой пыльный. Хе. Хе-хе.
– Прошло много времени.
Она кинула ему наполовину полную пачку «Мальборо» и зажигалку Маргарет.
Он их поймал.
– Спасибо. Где Нага?
– Дома, – ответила Кэролин.
– Вернулась в Африку?
Кэролин кивнула.
– Почему?
– Она хотела быть со своим народом. Ну, когда… – Кэролин умолкла.
– Когда все кончится?
Она кивнула.
– Господи, Кэролин. Насколько все плохо?
Кэролин ответила не сразу.
– Ну, конец еще не наступил. – И тихо добавила: – Пока.
Стив кивнул.
– Ты ничуть не изменилась.
Он посмотрел на «Драно» и подавил дрожь. Все сначала. Может, на сей раз я попробую взрыв…
– Вообще-то изменилась. – Она проследила за его взглядом. – Вот. – Кэролин подняла пистолет. – Я тебе помогу. Или пистолет – это недостаточно жутко?
– Думаю, сгодится. Ты меня совсем не слышишь?
Она молча смотрела на него.
Стив сел, стряхнул пыль с одного из кухонных стульев, зажег сигарету.
– Воскрешения тебе удаются все лучше. На этот раз у меня даже ничего не болит.
– Спасибо.
Прищурившись, он посмотрел на нее сквозь сигаретный дым.
– Ты действительно выглядишь иначе. Сколько времени, говоришь, прошло?
– Думаю, три или четыре месяца. Я не следила. Иначе в чем?
– Не знаю. Ты не постарела.
Она загасила сигарету.
– Ничего удивительного. Я не старею. Уже нет. Это Отцовский фокус.
– Однако у тебя появились новые морщины.
Он провел рукой по ее щеке.
– Ну да. Как вы там говорите? Это не годы, это километраж?
Тут он понял.
– Я знаю, в чем дело. Ты не выглядишь такой сердитой. То есть… ты ворчишь, но не как раньше.
– Что ты имеешь в виду?
– Раньше твои брови постоянно сходились на переносице. – Он скорчил гримасу. – А желваки прыгали туда-сюда, когда ты думала, что никто не видит. Теперь этого нет.
– Хм-м-м.
– Так чем ты занималась?
– Всем понемногу, – сказала она. – Училась. Размышляла. Потом болтала с Отцом.
– Серьезно? Я думал, он мертв.
Она пожала плечами.
– Хм-м. Просто болтала? Не дралась?
– Да. Все прошло на удивление цивилизованно. А что?
– Ну… Готов спорить, схватка между вами – потрясающее зрелище. Ты смотрела фильм, в котором Кинг-Конг сражается с огромным динозавром?
– Понятия не имею, о чем ты.
