Однако дело было не в Маргарет. После смерти она обычно проводила несколько дней в Забытых Землях, практикуя очередной урок из своего каталога. Потом Отец воскрешал ее. Кэролин повидала достаточно воскрешений, чтобы знать, что это двухстадийный процесс.
Вначале Отец – или, в последнее время, Дженнифер – исцелял повреждения, причиненные раной. Затем призывал Маргарет обратно в ее тело. Как-то раз он сделал небольшой перерыв, отлучившись в туалет. Исцеленное тело поднялось и начало блуждать по комнате, хватая случайные предметы и повторяя: «О нет», – снова и снова. Словно лишившись рассудка.
Кэролин подозревала, что именно так и получались покойники. Их оживили, но не воскресили. Они выглядели вполне нормально, по крайней мере издали. Весьма убедительно бродили по зеленым лужайкам и продуктовым магазинам, однако, по существу, так и остались в Забытых Землях. Они могли общаться друг с другом и даже с обычными американцами – обмениваться запеканками, заправлять машины бензином, заказывать пиццу, красить дома, – однако выполняли все это автоматически. Они приносили пользу, и, по мнению Кэролин, это было дешевле, чем платить кому-то за стрижку газона. Они также могли выполнять приказы, если знали наверняка, что нужно делать, и это тоже было удобно. Но они не воспринимали никакие инструкции, не могли научиться новому.
И самое полезное, – они служили защитной системой. Время от времени в Гаррисон-Оукс появлялся незнакомец и начинал стучать в двери – коммивояжер, заплутавший водитель «ФедЭкс», миссионер. Обычно чужаки не замечали ничего из ряда вон выходящего. Но однажды в один из домов проник грабитель. После того, что он увидел внутри, его нельзя было отпустить во внешний мир. Когда он попытался удрать через окно, мертвецы уже ждали. Они накинулись на него и порвали на куски. Отец сделал с ним то же, что и с остальными, и прежний грабитель поселился в одном из домов, превратившись в чьего-то кузена Эда. Или кого-то вроде этого.
Однако Кэролин и другие библиотекари могли приходить и уходить, когда им вздумается. Голодная Кэролин открыла дверь дома, на который указала Дженнифер. Внутри было три мертвеца: маленькая девочка лет восьми, мальчик-подросток и взрослая женщина.
– Приготовь мне поесть, – велела Кэролин женщине.
В последнее время она сосредоточилась на мифических языках, поэтому английские слова казались странными. Очевидно, звучали они тоже странно. Ей пришлось повторить дважды, прежде чем останки женщины поняли ее. Покойница кивнула и начала доставать разные вещи: рыбные консервы, белое вещество из банки, какую-то зеленую слизь, от которой пахло уксусом.
Кэролин уселась за стол рядом с девочкой. Та рисовала семью: маму, папу, двух дочерей, собаку. Семья стояла в парке. Нечто, что могло бы быть солнцем, но не являлось им, пылало в небе, огромное и на рисунке, и в обрывках воспоминаний девочки. Слишком жаркое, слишком близкое. На глазах у Кэролин девочка взяла желтый карандаш и нарисовала пламя на спине отца. Глядя на красное «О» на месте его рта, Кэролин внезапно поняла, что он кричит.
Она быстро встала, ножки деревянного стула скрипнули по линолеуму. Она больше не хотела здесь оставаться. Кэролин сбежала в гостиную. Там перед светящимся ящиком сидел мальчик-подросток с приоткрытым ртом. Они вырастут – или навсегда останутся такими? Сначала Кэролин не могла понять, чем он занят, потом догадалась. Телевизор. Она едва заметно улыбнулась. Я помню телевизор. Она опустилась на диван рядом с мертвым мальчиком. Он словно ничего не заметил. Кэролин помахала рукой перед его глазами.
Он повернул голову, посмотрел на нее без особого интереса и ткнул пальцем в телевизор:
– Сейчас будут «Трансформеры».
Струйка слюны стекала из уголка его рта.
На экране гигантские роботы палили друг в друга лучами.
Несколько минут спустя в гостиную вошла женщина и вручила Кэролин тарелку с пищей и красную банку с надписью «Кока-кола». Кэролин жадно набросилась на еду. Газировка оказалась сладкой, восхитительной. Кэролин выпила ее слишком быстро, и напиток обжег горло. Она забыла, как пить кока-колу. Женщина смотрела, как Кэролин ест, на ее лице мелькнуло беспокойство.
– Эй, – сказала она, – ты, должно быть… – Она умолкла. – Ты подруга Денниса? Деннис, это… – обратилась женщина к мальчику. И снова замолчала. – Ты не Деннис, – сказала она… оно. – А где Деннис?
Кэролин знала, в чем дело. Оживив местных жителей, Отец распределил их по домам случайным образом. Мальчик на диване не был сыном женщины. А девочка, вероятно, не была ее дочерью. Мужчина, с которым она спала по ночам, не был ее…
– Деннис?
Кэролин встала, взяла сандвич и вернула тарелку женщине:
– Спасибо.
– Пожалуйста, дорогая, – рассеянно ответила та. – Деннис?
В телевизоре завопил робот. Кэролин направилась к выходу и выбралась в сияние летнего солнца, захлопнув за собой дверь. Как только она исчезнет, все придет в норму.
Но увидев, что ее ждало, она пожалела, что не осталась с мертвецами. На полпути к Библиотеке черные тучи затянули солнце. Давление резко упало, и у Кэролин заложило уши. Верхушки деревьев согнулись под порывами внезапно налетевшего ветра. Тут и там слышался глухой треск – это ломались слабые ветки.
Отец вернулся домой.
ii
Гром сообщил им всем, что он вернулся. Предполагалось, что дети встретят его в Библиотеке. Они собрались на лужайке: Майкл пришел из леса, Дженнифер с луга и так далее – все, за исключением Маргарет. Она уже была с Отцом.
– Смотрите, – сказал Отец. Они подчинились. Левая рука Маргарет была сломана и вяло обвисла, осколок кости проткнул кожу. Дженнифер шагнула, чтобы помочь ей, но Отец отмахнулся. – Почему же она не кричит? – Он говорил беспечно, словно болтал сам с собой.
Никто не ответил.
– Почему она не кричит? – снова спросил он. На сей раз в его голосе слышалась явная угроза. – Неужели никто мне не ответит? Хоть один из вас должен это знать.
Дэвид пробормотал что-то.
– Что? Я тебя не слышу.
– Я сказал, gahn ayrial.
Мысли Кэролин неслись вихрем. Слова gahn ayrial переводились буквально как «отрицание страдания». Сама фраза смысла не имела – страдание существовало, достаточно было лишь оглянуться, – но то, как Дэвид ее произнес, означало, что он имел в виду название некоего навыка. Какая-то самоанестезия? Кэролин догадывалась, что Отец знает все о подобных вещах, и о том, как залечивать собственные раны, и об исцелении. Но этому он учит только Дэвида. С леденящим душу ужасом она поняла, что происходит. Если Маргарет знает про gahn ayrial, значит…
– Кто-то вышел за пределы своего каталога.
Юные библиотекари зашелестели, словно сухие листья.
– На самом деле я не виню Маргарет, – задумчиво продолжил Отец. – Ее занятия часто причиняют боль. Можно ли винить ее за то, что она жаждет облегчения? Нет. Не Маргарет. – Он постучал ногтем по зубам. – Тогда кого же?
