– Тоже меченые? – поинтересовался Дорн.
Эрвин кивнул.
Видео длилось чуть меньше трех минут. Когда оно закончилось, Стив вернул ноутбук Эрвину.
– Они действительно помогали, – сказал Дорн.
– Именно. – Эрвин подавил желание отдать честь капитану Очевидность. Дорн был ему нужен. – Помогали. Эта дама Кришнамурти – как ее там, заведующая отделением. Проработала в банке двенадцать лет. Другие – примерно по году. Никто из них не нуждается в деньгах, ничего такого. И с криминальным прошлым их бы не взяли на подобную работу. Но они крайне охотно помогали наполнять ту сумку, верно?
Дорн кивнул.
– Странно.
Как и парень, который десять лет вел себя прилично, а потом вдруг решил вломиться в дом и убить копа, подумал Эрвин. Но не сказал. Может, он ошибался. Однако позже они это обсудят.
– Согласен. Поэтому я поехал туда и немного поболтал с ними. Они все выглядели довольно милыми. Все помнили, где находятся тревожные кнопки, и не запаниковали, однако ни одна ничего не нажала.
– Они объяснили почему?
– Не сразу. Прикрывались адвокатами. Но когда я убедил их, что тюрьма им не грозит, одна из молодых кассиров согласилась пообщаться со мной. Сказала, что не активировала сигнализацию, потому что «была слишком занята, высматривая меченые пачки и радиопередатчики». Только факты, верно? Я спросил, почему она так поступила, и она сказала, что не имеет ни малейшего понятия. И я ей верю. – Эрвин криво улыбнулся. – Это гребаная загадка. Признаюсь, я в тупике. Потому и пришел сюда.
– То есть? – не понял Стив.
– Я надеялся позаимствовать у вас какую-нибудь идею.
– У меня?
Эрвин кивнул.
– Вы провели с ней больше времени, чем кто-либо еще. Бросилось ли вам что-нибудь в глаза в этом видео? Всплыло ли что-то из памяти?
Эрвин дал ему минуту на размышления и снова уставился на чертову картину. Черные силуэты на черном, но почти удавалось…
– Вы не думаете, что кассиры в этом замешаны?
– Нет, – ответил Эрвин. – Не думаю. Работы они лишились, но вряд ли дело дойдет до суда.
– И вы уверены, что та женщина на видео – именно Кэролин?
– Отпечатки совпадают.
– Откуда вы узнали ее имя? Одинаковые отпечатки дали связь между делами, но не имя.
Сообразительный паренек.
– Записи о рождении, – ответил Эрвин. – В больнице.
Дорн прищурился.
– Я не знал, что такое технически возможно.
Эрвин пожал плечами.
– Век живи – век учись. Я вроде Старшего брата. У меня есть доступ к самым немыслимым вещам. Однако нам почти ничего не удалось накопать на нее, хотя наши компьютерные мальчики – отличные специалисты. В этом, как там его, извлечении информации. – Эрвин сыграл дурачка. На самом деле он писал статьи по извлечению информации.
– Слышал об этом, – кивнул Дорн. Эрвин почти не сомневался, что он врет.
– Не важно. В общем, эти умники всегда что-нибудь да находят. Но не в этот раз. Я почти уверен, что причина в том, что начиная с определенного возраста на мисс Сопаски просто нет никакой информации.
– Что вы имеете в виду – «начиная с определенного возраста»? – спросил Стив.
– Ну, пока ей не исполнилось восемь, она мелькает в записях, как любой нормальный ребенок. Запись о рождении, прививки, школа… – Он порылся в папке, достал фотографию и продемонстрировал им. – Это второй класс миссис Гиллеспи. Кэролин – в заднем ряду.
Стив изучил фотографию.
Эрвин ждал озарения, но его не случилось.
– Заметили еще кое-что на этом снимке?
– А должен был?
– Может, и нет. Я смотрел на него гораздо дольше вас. Возможно, мне мерещится. Но взгляните на девочку во втором ряду, третью справа. Никого не напоминает?
Стиву потребовалось еще несколько секунд.
– Это… эта девочка похожа на вторую женщину из банка. Ту, которая говорила. Тот же нос, тот же овал лица…
– Верно, – согласился Эрвин, – я тоже так подумал. Ее зовут Лиза Гарца. Мы пытаемся выяснить, чем она занималась последнюю четверть века. – Он спокойно посмотрел на собеседников. – На нее тоже ничего нет. Аб-со-лют-но ничего.
Дорн тихо присвистнул.
Видя, что они достаточно подготовлены, Эрвин перешел к pièce de résistance.
[4] Это была фотография из газеты. Подпись под ней гласила: «Победа над летней жарой! Кэролин Сопаски, 7 лет, на водяной горке». Сияющая улыбкой девчушка с дыркой на месте переднего зуба скользила по длинному куску пластмассы, окруженная водяными брызгами. На заднем фоне ждала своей очереди небольшая кучка детей.
– Как насчет этой? – спросил Эрвин. – Заметили нечто… – Он замолчал. Принюхался. Не сразу смог опознать запах, но потом… Кровь. Внезапно он снова оказался в Афганистане. Потянулся к несуществующему М-16.
Эрвин услышал далекий женский крик, затем выстрел. Потом еще два выстрела и глубокий, гулкий смех.
Потом крики…
v
Тридцать секунд спустя в замке загремел ключ.
– Дерьмо!
Дверь распахнулась, за ней стоял на коленях брат сержанта Роджерса, низко свесив голову, по его щекам струились слезы. Он показал на Стива левой рукой. Эрвин увидел, что правая была сломана по меньшей мере в двух местах.
– Это он, – сказал помощник шерифа. – Пожалуйста. У меня маленький ребенок…
Эрвин едва успел осмыслить эти слова, как голова Роджерса взорвалась. Роджерс осел на пол, и его короткая глупая жизнь, к счастью, закончилась. Потом самый безумный придурок из всех, что когда-либо встречал Эрвин, перешагнул тело и вошел в часовню.
Это был белый парень, высокий и мускулистый, «здоровый индивид», как говорили в прежние годы. Сначала Эрвин подумал, что он раскрасил себя красной краской, как любили делать представители колумбийских племен. Нет. Не краской. Кровью. С головы до ног парень был покрыт кровью. Кое-где к его телу прилипли кусочки плоти. С его плеча свисал целый фут чьего-то тонкого кишечника.
Здоровяк крутил тяжелую пирамиду на длинной цепочке. На другом конце цепочки был нож размером с мачете на желтом железном древке. Это бронза? И… Какого черта? Сперва Эрвин не поверил собственным глазам, однако на парне действительно была балетная пачка. Хм-м. Такое не каждый день увидишь.
– Эшти-и-ив? – спросил здоровяк.
Его взгляд забегал между Эрвином, Стивом и Дорном, напомнив Эрвину передний пулемет на «Апаче». У парня был странный, незнакомый акцент. «С» звучало как «эш», а «и» выходило слишком долгим.
