Президент долго молчал.
– Откуда вам это известно? – прошипел он.
Кэролин усмехнулась.
– Боюсь, этот вопрос тоже останется без ответа, – сказала она и подмигнула Рейчел. – А что, добавьте и его в ту папку. Суть в том, что мне это известно, мистер президент. И если вы читали «Холодный дом», то понимаете, на что способен мой Отец. На основании личного опыта могу заверить вас, что он не тот человек, которого следует сердить. Все, что я прошу, – это ваша подпись на листе бумаги. И мне кажется крайне маловероятным, что ваш поступок когда-либо будет предан огласке.
Мгновение спустя президент, который не был идиотом, сказал:
– Хорошо.
– Спасибо! Я обязательно передам Отцу, как вы нам помогли.
– Это очень мило с вашей стороны. Мисс Сопаски, нынешняя администрация очень хотела бы начать диалог с вашим отцом. Мы могли бы…
– К сожалению, мистер президент, боюсь, что это невозможно.
– Но… – начал президент.
– Однако вы можете сделать для меня кое-что еще. Когда у вас следующее выступление перед прессой?
Повисла пауза. Кто-то на заднем плане произнес: «Завтра утром».
– Завтра утром, полагаю, – сказал президент.
Кэролин обдумала услышанное.
– Увы, это недостаточно быстро. Организуйте выступление сегодня вечером.
– Боюсь, что не…
– Это не просьба. – Ее тон был ледяным.
На том конце линии снова повисла долгая пауза. Стив таращился на Кэролин, раскрыв рот.
– Хорошо, – тихо произнес президент.
– Замечательно. Когда будете выступать, скажите кое-что лично для меня. Скажите, м-м, даже не знаю. Скажите «старая дружба». Сможете включить это в свою речь так, чтобы не вызвать удивления?
– Думаю, смогу, – медленно ответил президент. – Позволите поинтересоваться, зачем?
– Затем, что в ближайшие несколько минут человеку, которого вы собираетесь помиловать, придет в голову, что, возможно, я беседовала с кем-то, чей голос лишь похож на ваш. Если он услышит, как вы говорите «старая дружба» в прямом эфире, это успокоит его сомнения.
– Ясно. Да, полагаю, это можно устроить.
– Замечательно! – сказала Кэролин. – Спасибо вам, мистер президент. Это все.
И она повесила трубку.
iii
Час спустя Стив и Кэролин сидели в гостиной вдвоем. Вскоре после того как Кэролин повесила трубку, отказавшись продолжать разговор с президентом, окровавленный здоровяк проснулся и съел несколько булочек с корицей. Потом отправился в угол к вонючей женщине и забрал у нее зажигалку. Кажется, это слегка привело ее в чувство. Она улыбнулась здоровяку, и они ушли в заднюю спальню как раз тогда, когда появился президент.
Стив хотел сосредоточиться на пресс-конференции, но у него не получалось. Здоровяк и вонючая женщина занимались поистине эпохальным сексом – под скрип пружин, подбадривающие вопли и удары о различные предметы. Очевидно, кровать миссис Макгилликатти не годилась для отчаянного траха. Прямо перед кульминацией она рухнула с треском и грохотом. Стив уважительно отметил, что счастливая пара даже не сбилась с ритма.
Он огляделся, любопытствуя, находят ли Кэролин и другие это столь же забавным, но единственным существом, осознававшим, что что-то происходит, оказался кот пожилой дамы. Кот спал у примыкавшей к спальне стены. Когда с нее посыпались семейные фотографии, он поднялся и переместился к Стиву на диван.
Кэролин помахала рукой перед лицом Стива и многозначительно посмотрела в телевизор.
– Пожалуйста, будь внимателен. Я не хочу снова ему звонить.
– Извини.
Последние минут двадцать президент разглагольствовал о каком-то билле, который должен был простимулировать экономику. Он хотел то ли поднять, то ли понизить налоги. Сейчас он отвечал на вопросы.
Несколько минут Стив старательно слушал. Потом здоровяк, завернутый в простыню, прошел через гостиную в кухню. Схватил два кекса, бутылку растительного масла «Уэссон» и – о боже – кухонные щипцы. Затем с дьявольской ухмылкой вернулся в спальню. Кот внимательно следил за ним. Стив подумал, что мурлыку тоже заинтересовали щипцы. Когда здоровяк скрылся за углом, он повернулся к Стиву и недоуменно моргнул.
Стив пожал плечами.
– Хороший вопрос, приятель, – прошептал он. – По правде сказать, не уверен, что хочу…
Кэролин снова ткнула его, и Стив замолчал. В телевизоре один из репортеров спросил про грядущий саммит по разоружению с русскими. Президент ответил, что место проведения саммита еще не определено, но что и ему, и русскому президенту понравилась идея отправиться в Рейкьявик, «хотя бы по старой дружбе». Все журналисты засмеялись.
Стив шутку не понял. Но это действительно был настоящий президент. Потрясающе. У миссис Макгилликатти работали все кабельные каналы, и два из них вели прямой репортаж с пресс-конференции. Когда она началась, Стив переключался между «Си-СПЭН» и «Фокс ньюз», думая, что, возможно, это какой-то виртуозный розыгрыш, что они нашли актера, который…
Кэролин смотрела на него.
– Ладно, – сказал Стив. – Предположим, я верю, что ты можешь заставить президента подписать мне помилование. – Он с удивлением понял, что действительно верит в это. – Но это не решает проблему.
– Какую?
– У меня нет причин думать, что ты это сделаешь. Если помнишь, в последний раз, согласившись помочь тебе, я угодил за решетку. Позавчера мой кретин-адвокат сказал, цитирую, что я на всех парах несусь в камеру смертников.
Кэролин нахмурила лоб. Откинула назад волосы.
– Мне очень жаль. Правда. Этого нельзя было избежать. Если ты согласишься, я смогу все исправить и исправлю. – Она пошарила за диваном и бросила Стиву набитую деньгами спортивную сумку, которую приносила в бар. – Кстати, вот твои наличные.
Стив посмотрел на сумку, потом на Кэролин. То, как она ее швырнула, могло означать две вещи. Либо ей плевать на три сотни тысяч долларов, либо она знает, что Стив все равно не успеет их потратить. Но не похоже, чтобы у меня был выбор, подумал он.
Они смотрели новости около часа. До внезапной пресс-конференции одним из главных событий был «побег» Стива – он бы назвал это «похищением», но его никто не спрашивал – из тюрьмы. По-видимому, при этом погибло больше тридцати человек. Си-эн-эн предполагала, что Стив может возглавлять неизвестный наркокартель. «Фокс» выдвигал версию, что сбежавший заключенный состоит в террористической организации. Все сходились во мнении, что он крайне опасен. Его фотографию показывали каждые десять минут.
Здоровяк снова вышел из спальни. Он больше не улыбался. Проходя мимо, он бросил на Стива взгляд, от которого тому стало неуютно. Затем схватил пару свечей со стола в гостиной и снова исчез, бормоча себе под нос.
