Маргарет застонала сама, раскачиваясь в ночном воздухе. Затем вспомнила кое-что еще.
– Отец рассердится. – Она заставила голову оттопырить нижнюю губу.
– Отца тоже больше нет. Я его убила.
– Он вернется. Он всегда возвращается.
– Не в этот раз.
Маргарет задрожала.
– Ты прикончила Отца? – тихо спросила она. – Прикончила навсегда?
Кэролин показалось, что она увидела призрачный, едва заметный проблеск эмоций на лице Маргарет. Быть может, надежды? Она не могла сказать наверняка.
– Да. Он умер.
– Навсегда?
– Навсегда.
– О. – Снова этот непонятный проблеск эмоций. – Я тебе верю. – Маргарет посмотрела на голову, затем подняла глаза, словно вспомнила что-то еще. – Значит, ужас и смерть – это ты. Да? – Она серьезно уставилась на Кэролин, ожидая ответа.
Кэролин моргнула.
– Наверное, можно и так выразиться.
– Значит, теперь ты – моя госпожа. – Маргарет положила голову президента на землю, встала, сделала реверанс. – Что прикажете, мадам?
Кэролин сама не знала, чего ждала, но точно не этого.
– Только одно.
Она взглянула на Эрвина, кивнула. Эрвин поднял пистолет.
– О, – поскучневшим голосом сказала Маргарет. – Ты отправляешь меня домой?
– Да.
– Хм-м. – Она задумалась. – Можно попросить одну вещь? Мадам? Одолжение?
Кэролин была в великодушном настроении. Она дотронулась до плеча Эрвина, сказала по-английски:
– Не сейчас. – И обратилась к Маргарет на пелапи: – Конечно. Почему нет?
– Ты помнишь, как умер Дэвид? В первый раз?
– Да. Но, Маргарет, я бы не…
– Я бы хотела отправиться домой точно так же. Через Быка. Как Дэвид.
Кэролин пристально посмотрела на нее, не уверенная, что правильно расслышала.
– Пожалуйста, повтори.
– Я бы хотела, чтобы меня поджарили в Быке. Отец обещал, что это будет мой последний урок. Я думаю, что готова.
– Маргарет… зачем тебе это?
– Ты не понимаешь? – В ее голосе слышалось разочарование.
– Нет. Не понимаю.
– Дэвид тоже так и не понял. Знаешь, я хотела услышать его, но… он не мог пробиться. Уже не мог. Долгое, долгое время. Однако мы с тобой, похоже, сестры. И, быть может… – Нахмурившись, Маргарет пыталась подобрать точные слова. – Я ушла очень далеко. Далеко от всех вас, далеко от себя. Понимаешь, я сейчас во Внешней Тьме. – Она умоляюще моргнула. – Я так долго блуждала. Ты понимаешь?
Кэролин кивнула:
– Понимаю.
– Но я часто думаю о Быке. А ты думаешь о Быке?
– Иногда.
– Помнишь, как он светился? Как языки огня сделали его оранжевым в свете луны, а Дэвид пел?
Во рту у Кэролин пересохло.
– Помню.
– Если бы кто-нибудь разжег такой костер для меня… думаю, я бы это почувствовала. Даже во Внешней Тьме, я бы ощутила это. И… если бы он был достаточно ярким и горел очень долго… может, я бы смогла вернуться. – Маргарет, бледная, омерзительная женщина лет тридцати, тоскливо улыбнулась. – Понимаешь, вернуться к себе. Может, у меня даже осталась своя песня. Я думаю, одна песня еще осталась. – Она посмотрела на Кэролин глазами, в которых плясал призрак надежды. – Только одна. Это все, о чем я прошу. Как ты думаешь? Такое возможно?
– Да, – тихо сказала Кэролин. – Возможно.
– Значит, ты это сделаешь?
Они глядели друг на друга. В волосах Маргарет извивались черви. В нашем далеком детстве у нее были самые лучшие игрушки, подумала Кэролин. Милые маленькие куколки. Иногда она позволяла мне поиграть с ними.
– Да. Если ты этого хочешь. – И на английском: – Эрвин, уберите пистолет. План изменился. У Маргарет есть последняя просьба.
– Мне не нужно в нее стрелять?
– Нет. Очевидно, это слишком тривиально.
Мускулы на висках Эрвина дернулись.
– А что же?
– Проще показать. В том гараже должна быть тачка. Вы со Стивом можете ее захватить? И несколько поленьев из груды на заднем дворе? Мы будем ждать вас на вершине холма.
Эрвин смерил ее взглядом.
– Хорошо. – Он поставил пистолет на предохранитель. Поколебался и протянул оружие Кэролин, рукоятью вперед: – Хочешь?
Маргарет покачивалась с пяток на носок, словно маленькая девочка у конфетного прилавка.
– Спасибо, но, думаю, он мне не понадобится.
* * *
Мертвецы полировали Быка каждые несколько дней. Он мерцал даже в слабом свете далекого фонаря.
Пятнадцать минут спустя потный Эрвин втащил тачку на последнюю ступень лестницы из железнодорожных шпал, вкопанных в склон. В тачке лежали узловатые сосновые поленья, сухие и липкие от смолы. Эрвин поставил тачку рядом с Быком и вытер пот со лба тыльной стороной ладони. Затем постучал костяшками пальцев по Быку.
– Что это такое?
– Это худший гриль для барбекю в мире, – ответила Кэролин.
Маргарет не могла ждать. Она сама таскала дрова из поленницы, согнувшись под их тяжестью. Подносила к Быку по две штуки за раз и раскладывала. При виде сосновых веток Эрвина она улыбнулась.
– У нас пикник? – В голосе Эрвина звучало подозрение… и что-то еще.
Он напомнил Кэролин узор на чешуе гремучей змеи, почти скрытой осенними листьями… почти, но не полностью. Она подумала, что необходимо отослать Эрвина прочь. Он не Дэвид, но и не пустое место.
– Не совсем. Это… наш обычай. Нечто вроде ритуала.
Правая рука Эрвина скользнула к левому плечу, потерла его. Кэролин знала, что там вытатуирована цифра 4. Все солдаты в части Эрвина сделали такие в Афганистане. Эрвин понимал ритуалы.
Маргарет бросила сломанные ветки. Жадно улыбнулась Эрвину и схватила с тачки расколотое бревно.
Эрвин задумался.
– Ладно. Идет. Привезти еще дров?
– Конечно. Это было бы здорово.
Они вчетвером погрузились в работу. Стив и Эрвин наполняли тележку, Эрвин отвозил ее к Быку и опустошал. Кэролин должна была помогать Маргарет, но у той в голове сложилось некое идеальное ви́дение костра, и она постоянно била Кэролин по рукам.
Минут двадцать спустя Маргарет отошла назад и оглядела груду дров.
– Этого хватит.
– Маргарет, ты уверена, что…
– Да. Если сделать выше, все закончится слишком быстро.
