Он боялся, что не найдет Кэролин в этом огромном лабиринте, но, как выяснилось, зря. Она висела в нескольких сотнях ярдов от пола, вращаясь, словно фигуристка на льду. Ее руки были раскинуты над головой буквой V. Свободные, широкие рукава мантии трепетали. Она оглушительно кричала на не знакомом Стиву языке, все еще покрытая кровью Дэвида, сухой и свернувшейся. По щекам Кэролин струились слезы. Стив не мог понять, плачет она или смеется. Может, и то и другое? Нефритовый пол под ней светился. Подняв глаза, Стив увидел свою родную вселенную, зависшую в центре Библиотеки. Тень Кэролин укрывала ее, как черные крылья.
Некоторое время Стив смотрел на все это. Он пришел, чтобы поговорить с ней, чтобы рассказать, какие ужасы творятся снаружи, объяснить ее ошибку. Потом они бы посмеялись вместе. Но, увидев Кэролин, он понял, что не сможет подобрать слова. В конце концов он повернулся, прошел по металлическому коридору до «пентхауса», захлопнул за собой дверь. Нага подняла голову.
Стив метнулся в ванную, захлопнул за собой еще одну дверь, наклонился над унитазом – и его вырвало, раз, другой, третий. Он сплюнул густую слюну. Его лоб покрылся маслянистым потом. Он подумал о Кэролин, кружащейся и хихикающей, подумал о бесстрастном, равнодушном тоне, которым она рассказывала об убийстве топором за обедом, о детях, зажаренных живьем.
Впервые увидев ее в баре, он, само собой, решил, что они похожи. Сейчас он понял, что ошибся.
Стив вернулся в гостиную. Нага ждала его, совершенно проснувшаяся, с неподдельной тревогой в глазах. Он открыл бутылку воды, похлопал львицу по заду.
– Все в порядке. Я в порядке.
Но это было не так. Он начал понимать – и порядком тут и не пахло. Мы здесь совершенно одни, подумал он. Помощи не будет. Никто не придет.
– И что же нам делать, а? Что же нам делать?
Нага не ответила.
На Си-эн-эн Андерсон Купер взялся за пожилую женщину с ярко-голубыми глазами. В нижней части экрана было написано: «Гретель Абендрот» и «Лукасовский профессор».
[15] Она отвечала на вопросы Андерсона, точнее, пыталась отвечать. Давясь смехом и слезами, она сказала, что другие профессора – идиоты, что нынешняя теория ни за что не вместит черное Солнце. Она хохотала над ними, говорила, ну признайтесь же, что знаете не больше, чем я. Вся наша наука – скверная шутка. И всегда ею была.
Другие участники дискуссии обиделись. Один заявил, что она похожа на суеверную крестьянку. Другой сказал, ладно, может, это не темная материя, так почему бы ей не объяснить все остальным, раз она такая умная? Андерсон Купер озабоченно кивал.
Абендрот затихла. Стив, закоренелый любитель ток-шоу, решил, что она вот-вот разрыдается. Но когда профессор заговорила, ее голос звучал достаточно спокойно:
– Я думаю, что Бог решил нас покарать.
Внезапно Стиву очень захотелось поставить доктору Абендрот выпивку. Она единственная во всем мире правильно оценила ситуацию.
– Ну, вы недалеки от истины, – сказал он. – Но, боюсь, все намного хуже. – Он бросил быстрый, подозрительный взгляд в темноту. – Боюсь, она съехала с гребаных катушек.
Когда он это произнес, ему в голову пришла мысль, полностью сформировавшаяся, словно из ниоткуда: Терминология подобного существа будет сильно отличаться от того, к чему я привык, того, что я знаю.
В этот момент он начал понимать, как ему следует поступить.
Глава 13
Пой, пой, пой!
i
Чуть более месяца спустя Кэролин спустилась по лестнице, ведущей из библиотеки к спальням. Она тащила большую картонную коробку, закрывавшую обзор, и осторожно нащупывала каждую ступеньку ногой.
В коробке была миска попкорна, две бутылки спирта-ректификата «Эверклир» и пол-упаковки «Мальборо». Алкоголь и сигареты попросил Стив, но попкорн был идеей Кэролин. Она не рассчитывала на благодарность, однако думала, что есть небольшой шанс, что он хотя бы проявит вежливость.
Кэролин хотела позвать его, чтобы помог, но отказалась от этой мысли. Стиву не нравились лестницы. Его смущало, что они висят в воздухе без всякой видимой опоры. Он сказал, что его от этого «чудит».
Кэролин не удивилась. Список того, что Стив считал неправильным, был длинным и продолжал расти. В него входила сама Библиотека («Как может мебель висеть на потолке? Это жутко»), нефритовый этаж («Нефрит не должен светиться»), аптека («А это что еще за хрень? Я сматываюсь»), арсенал (при виде трофеев Дэвида его вырвало), пелапи («Похоже на вопли дерущихся кошек»), ее мантия («Ты ее у Смерти одолжила?» Вовсе нет) и, разумеется, сама Кэролин.
Только спросите. Он вам все-е-е-е-е об этом расскажет.
– Моя мантия? – пробормотала Кэролин, пытаясь заглянуть за край коробки и увидеть, куда ступает. – Что не так с моей мантией? Это же всего лишь мантия!
Кэролин смутно помнила ощущения, которые испытывала в самом начале, – огромные пространства главного зала, тошнотворное, неуправляемое чувство, что у тебя отняли все знакомое. Да, это немного сбивало с толку. Но можно было подумать, что через месяц он начнет приспосабливаться.
Однако он не начал. Перенести пентхаус оказалось непросто, но сейчас Кэролин радовалась, что не побоялась трудностей. Похоже, Стив твердо решил пустить в нем корни.
Когда Кэролин была моложе, когда составляла планы и готовилась, иногда она позволяла себе мечтать о том, чем они займутся вместе: о пикниках, коротких каникулах, чтении вслух у костра. Вместо этого Стив в основном напивался и играл в видеоигры.
Ну, не всегда. Время от времени они с Нагой выходили, чтобы затеять среди шкафов кошачью игру, по очереди прячась в тенях и внезапно набрасываясь друг на друга. А сегодня они вернулись из трехдневного путешествия в Серенгети. Стив пригласил Кэролин прогуляться с ними, но когда она ответила, что слишком занята, на его лице явственно отразилось облегчение.
Кэролин вспомнила голос Дженнифер, мягкий, полный жалости: «У нее сердечный уголь». И хуже того: «Никогда не выходит так, как ты ожидаешь».
– Дженнифер, иди к черту, – сказала Кэролин. – Я что-нибудь придумаю. Как обычно.
Ощущение скользкого металла под ногами по-прежнему казалось уютным, после месяцев американских ковров и асфальта. Само собой, это Стив тоже ненавидел.
Полированное дерево и точные линии двери Стива выглядели чужеродными на фоне органичной гладкости коридора. Кэролин поставила коробку на пол и посмотрела на свое отражение в бутылке. Она попросила одну из покойниц причесать ее. Это казалось хорошей идеей, но…
