– Холодной. Да. – Стив вновь пристально смотрел на нее. – Но не ледяной. Еще нет. Осталась одна мелочь. Сердечный уголь. И больше ничего. Только он.
Наконец она едва заметно кивнула.
– Я так и думал. Да. Это единственный способ пробиться к тебе. Единственный способ… разбудить тебя. Отогреть.
Она не ответила.
Стив кивнул и улыбнулся.
Эта улыбка была другой. Что изменилось?
– Ты ни разу не сказала напрямик, но, думаю, я знаю, что это. Сердечный уголь. – По-прежнему улыбаясь, он встал и подошел к кастрюле.
Наконец она поняла. Это умиротворение. Вот что изменилось. Я впервые вижу его по-настоящему счастливым.
Улыбаясь, Стив взял со стойки апельсиновый сок.
– Еще порцию?
– Нет. – Ее голос был хриплым. – Что ты делаешь?
– Я так рад, что ты спросила. Спасибо за помощь. Уверена, что не хочешь еще выпить?
Она покачала головой.
– Что ж, ладно.
Он взял кастрюлю и вылил ректификат себе на голову.
Комнату наполнил резкий, химический запах девяностопроцентного спирта. Он крайне горюч, внезапно поняла Кэролин.
– Давай, милая, – сказал Стив Наге.
Кэролин быстро вскочила, чтобы остановить его. Нага еще быстрее преградила ей путь.
Стив улыбнулся, мирно и дружелюбно.
– Прежде чем приблизиться к моему видению Будды, почтительно молю принять позу сочувствия к малым тварям сего мира.
Он закрыл глаза. У него в руке была зажигалка Маргарет.
Клац. К-р-р-р. Щелк.
Внезапно все великое и вечное обернулось синим пламенем. Нага стояла между Кэролин и Стивом, непреодолимая ярость когтей и клыков. Кэролин могла лишь беспомощно смотреть, как огонь превращает Стива в пылающий жир, превращает в черный дым. Она впервые поняла, что обычные люди горят очень быстро. Меньше чем через минуту он был мертв. Возможно, в этом и состоит Божье милосердие. А дальше – Внешняя Тьма.
Оставшись в одиночестве, Кэролин ощутила на себе холодные взгляды Иши и Аши.
Кто-то кричал.
Интерлюдия V
«Титан»
i
Конечно, Кэролин воскресила Стива. На это ушло несколько недель. Она постепенно осваивала медицину, но сожжения – сложная штука. Он попросил у нее еще две бутылки «Эверклир». Она сказала, что ничего не смогла найти. Неделю спустя пришла вниз и обнаружила его мертвого в ванне, с бритвенным лезвием в скрюченных пальцах. Пришлось усыпить Нагу, чтобы добраться до тела. На сей раз Кэролин справилась за один день, но перепутала группу крови – да, ошибка новичка, однако она была расстроена, – и Стив почти сразу умер от сердечной недостаточности. Она заменила обычные бритвы электрическими и воскресила его снова, но на следующий вечер за обедом он повторил свою речь – принять позу сочувствия? что вообще это значило? – и запил жаркое стаканом жидкости для прочистки канализации.
Больше Кэролин его не воскрешала. Она не могла этого вынести. Не могла.
С тех пор прошло больше месяца. Она полностью погрузилась в исследования. Однажды, изучая теоретическую структуру вирусов реальности, она наткнулась на кое-что, пребывавшее не на своем месте. Коричневую папку среди бледно-сиреневой математики. Оказалось, это искусство alshaq shabboleth.
Это все изменило.
Сам по себе alshaq shabboleth ничего не значил. По сути он имел отношение к технике, которую Кэролин нашла на закладке, той, что позволила ей незаметно перемещаться по Библиотеке. Единственное преимущество alshaq shabboleth заключалось в том, что его можно было наложить очень быстро, одним словом. Кэролин видела его в действии… однажды.
– В день усыновления.
Она произнесла это чуть слышно, но огромные пространства Библиотеки вцепились в ее слова, усилили их. Кэролин посмотрела на пергамент в своей руке.
Изучая Речь Истинную, что всеми управляет, я сотворил искусство alshaq shabboleth, что делает медленное стремительным.
Она развернула еще несколько дюймов свитка. Он был древним, Отец написал его до расцвета своей силы. Свиток касался незначительных процедур, не имевших широкого применения. Могли пройти годы – тысячелетия, – прежде чем Кэролин наткнулась бы на него. Случайность? Возможно, но в делах Отца все случайности казались весьма подозрительными.
Он хотел, чтобы я это нашла.
На полях был выполненный от руки чернильный рисунок человека, опережающего молнию, и другой, не столь выцветший, того же человека, охваченного огнем и кричащего. Лицо Кэролин помрачнело.
– Alshaq shabboleth, – произнесла она, пробуя слово на вкус.
Приблизься же к alshaq с трепетом! Это опасное искусство, и хотя оно может стать лучшим другом в минуты нужды, оно способно сделаться и злейшим врагом! Только мудрый должен…
Рядом с бледными, древними чернилами было нацарапано шариковой ручкой:
Кэролин,
Оникс-7–9–5–12–3–3.7
– Отец
Это было обозначение каталога: ониксовый этаж, луч семь, ветвь пять, шкаф двенадцать, полка три, третья слева. Глава семь. Кровь шумела в ушах Кэролин.
– Отец? – едва слышно прошептала она.
Нет ответа.
Взревев, Кэролин отшвырнула свиток. Мертвое создание с метелкой для смахивания пыли зашаркало прочь в смутном, сонном ужасе.
День усыновления. Так они называли его – тот день, когда перестали быть американцами и превратились в Библиотекарей, часть Отцовского мира. Прежде Гаррисон-Оукс был одним из множества заурядных американских городков. А Отец был просто Адамом Блэком, стариком, жившим по соседству.
Потом на них напали. Не слишком хитроумно, но яростно и стремительно. Отца застали врасплох – или он позволил поверить, что застали. Кэролин думала, что, возможно, его тогда даже могли убить. Шансы были ничтожно малы – но все-таки были. Это подозрение и следовавшие из него выводы подвигли ее к попытке… Отец не был всеведущим. Иногда его удавалось удивить. А раз его можно удивить, значит, он уязвим.
Все остальное вытекало из этой мысли.
Оцепенев, словно во сне, Кэролин прошла по главному коридору нефритового этажа и поднялась на ониксовый. Сквозь колоссальные пустые пространства добралась до нужного шкафа. Это была аптекарская секция, часть каталога Дженнифер. Книга называлась «Собрание полезных эликсиров». Глава семь – «Источник абсолютной памяти».
