Венсан учился всему с нуля. Отчасти помогало то, что он мог повернуть голову и подсмотреть нужные движения на голограмме, хотя мы тоже подстраховались и проговаривали каждое действие вслух. Для нас это явилось большим…
– Огорчением.
– Вы правильно подметили. Мы с Райаном потратили почти полгода на то, чтобы освоиться, но после того случая я была вынуждена снова проделывать все трюки с человеком, который начинает задыхаться через пять минут.
Райан был весьма великодушен. Он взял Венсана под свое крылышко, и они вместе без устали разучивали и повторяли все-все движения. Венсан держался молодцом, учитывая сложившуюся ситуацию. Он понимал, что занял место Райана, но не поддразнивал своего наставника. Кроме того, Венсан знал, что он нас здорово задерживает. Он решил заняться своей физической формой – и каждый вечер после нашего ухода потел в тренажерном зале, но нельзя за считаные недели наверстать то, что набиралось за годы армейской подготовки.
Ну а Райан попросил наших ребят, чтобы ему создали копию его «бывшей» системы управления и на протяжении трех месяцев вкалывал бок о бок с Венсаном. Да, из него получился славный тренер!..
Медленно, но верно у Венсана стало что-то получаться. Сперва он делал лишь пару шагов и останавливался, затем мог продержать целых три минуты, а потом – и пять. Спустя некоторое время Райан только поддерживал его морально, изредка указывая на отдельные ошибки. Я почувствовала, что Райан начал ощущать себя бесполезным. Тогда я навалилась на Венсана сильнее, стараясь представить его в неприглядном виде, чтобы Райану было над чем поработать.
Но это еще полбеды! Мы с Венсаном невольно сблизились. Мы и прежде вечно смешили друг друга, и здесь продолжалось то же самое. Работа в сфере по-особому влияет на людей. Райан смахивает на манекен для нижнего белья, у него безупречная фигура, а у нас с Венсаном возникла «химия».
Наконец Райан почувствовал себя пятым колесом в телеге. Это было печальное и ужасное зрелище!.. Райан терял самое захватывающее занятие в своей жизни и вдобавок меня. Он буквально с первого ряда партера наблюдал за тем, как я сближаюсь с Венсаном. Что хуже, его попросили принимать участие в процессе.
Венсана в принципе нельзя назвать хорошим человеком. Он не злой и не слишком эгоистичный, но он полностью поглощен своей собственной персоной. Самомнение у него размером с Новую Англию, и с окружающими он ведет себя неучтиво. Однажды он признался мне, что не любит людей. Венсан – гений, но он плохой парень. Я отвечаю за свои слова, поскольку была увлечена им, и, вне всякого сомнения, он отвечал мне взаимностью.
Мало-помалу сексуальная напряженность стала витать в воздухе. Из нас прямо искры сыпались. Мы оба прекрасно понимали, что играем с огнем, и это раззадоривало нас все сильнее, а может, присутствие Райана сделало запретный плод еще более желанным.
Обстановка накалялась, но я не сдавалась и продолжала игнорировать тревожные сигналы. Я даже несколько раз приглашала Райана на свидание. Он отказался спать со мной. Ему была невыносима мысль, что я могу заниматься с ним сексом исключительно из жалости.
– А это действительно было так?
– Райан стал покидать сферу пораньше. Доктор Франклин подыскала ему какую-то работенку в лаборатории, чтобы отвлечь от неприятных эмоций. По-моему, он уже не мог находиться вместе со мной в одном помещении. Стыдно сказать, но я разозлилась на Райана за то, что он опустил руки. Конечно, я вела себя непростительно, поскольку не видела нашего общего будущего, но какая-то частица меня страстно желала, чтобы Райан продолжал борьбу – за свою работу, за меня, за все.
Однажды мы с Венсаном засиделись допоздна. Райан ушел рано, потом к нам заглянула доктор Франклин, но и она тоже не задержалась.
Когда доктор Франклин попрощалась с нами, мы с Венсаном переглянулись и стали вслушиваться в тишину. Мы оба ожидали неизбежного.
В конце концов Венсан поднялся со своего места и забрался ко мне на платформу. Улыбаясь, он неторопливо приблизился ко мне. Я оставалась пристегнута, мои руки были в ремнях упряжи. Венсан расстегнул на мне ремень, стащил с меня штаны и обвил мои ноги вокруг своего тела. Он делал все молча и только пристально смотрел мне в глаза.
Это было… Впрочем, неважно.
Потом мы убрались восвояси из ангара. Заперли дверь и направились по коридору к главному выходу. Очутившись на улице, мы куда-то пошли. Я плелась за Венсаном и вдруг остолбенела. Перед нами – словно из ниоткуда – возникли два ослепительных пятна света. Я зажмурилась, а Венсан резко оттолкнул меня в сторону. Я с размаху шлепнулась на землю и ударилась головой о стойку перил. Раздался оглушительный удар, от которого содрогнулось все вокруг.
Я поднялась на ноги и огляделась. Я увидела автомобиль… пикап Райана. Сам Райан сидел в кабине, вцепившись руками в руль. Передний бампер на целый фут вонзился в бетонную стену. Венсан лежал ничком на капоте, его раздавленные ноги оказались вмяты в стену.
Часть третья. Охота за головой
Документ № 120
Беседа со старшим экспертом Венсаном Кутюром. (Служба привлечения гражданских лиц к разведывательным функциям Министерства обороны США.)
Место: военный госпиталь интенсивной хирургии, Нью-Йорк, штат Нью-Йорк.
– Помню, как однажды отец отвез меня в зоо-парк. Мне тогда было лет пять или шесть. От Монреаля зоопарк находился в добром часе езды, а отец не любил водить машину. И еще он не жаловал скопления зевак. Но я приставал к родителям с середины зимы, и наконец мама его уговорила. Я так обрадовался, что ни о чем другом и не мог говорить. «А там будут львы? А зебры?» – трещал я. «Не знаю, сынок, давай подождем, и ты сам все увидишь», – отвечал отец.
И вот солнечным воскресным утром мы тронулись в путь. Перед поездкой папа вручил мне подарок. Это была головоломка – деревянный кубик, состоящий из деталей с разнообразными выемками, которые складывались вместе только одним определенным способом. Помню, подарок мне очень понравился. Отец, разумеется, потребовал, чтобы я по дороге в зоопарк разобрал кубик и опять его собрал. «У тебя есть час, – заявил он. – Ты обязательно справишься». Но времени мне не хватило. Я все еще бился над головоломкой, когда увидел впереди огромную надпись «Зоопарк». Конечно, я молниеносно спрятал кубик в коробку и принялся перечислять вслух животных, изображенных на плакате. «Смотри, папа, зебра!» «Замечательно! – кивнул он. – Когда разберешься с кубиком, тогда и пойдем». Я сказал, что не хочу, но отец возразил, что если в нашей семье берутся за какое-то дело, то обязательно доводят его до конца.
Я продолжил мучиться над головоломкой, пока отец спокойно читал книгу. Прошло два часа, но у меня всякий раз оставались лишние детали, которые не ложились в пазы. Я понимал, что сделал что-то неверно, но деталей было слишком много, и я никак не мог запомнить правильную последовательность комбинаций. Все было безуспешно. К полудню мое разочарование переросло в отчаяние. Я расплакался. Отец невозмутимо шелестел страницами. Я уже не мог думать. Меня трясло, я лихорадочно тыкал деталями друг в дружку наугад. Спустя еще два часа у меня началась истерика. Отец отложил книгу, завел двигатель, и мы поехали домой.
