Я поймал вопросительный взгляд Самантия и хитро подмигнул — мол, не верь всему, что слышишь, старый прощелыга.
Тулвар ахнул.
— Ты же обещал вернуть мне тело, гнусный негодяй и трижды гнидозвон Фатик! Как мне жить с этими грудями и без екра, скажи?
Я пожал плечами и скорчил подлейшую рожу.
— Мало ли что я обещал. Хочешь — вали отсюда и закончи жизнь в портовом борделе. Хочешь — оставайся со мной. У эльфов тебе, по крайней мере, не придется работать. Мне за Оракула обещан немалый гонорар. Даю слово, я разделю его с тобой.
— А…
— Теперь заткнись, я еще не все сказал. Для начала нам потребен фургон, чтобы отвезти раненых в ближайший город. У кого-то есть припрятанные деньги? В противном случае мне придется идти на большую дорогу и добывать средства на фургон действиями подлыми и преступными.
Молчание. Ясно.
Э-э-эхх, нищеброды!
Внезапно меня дернули за штанину. Олник.
— Я… Фатик, у меня есть немножечко денег…
— Немножечко?
Бывший напарник склонил голову — багрово-красную от ожога.
— Ну-у-у… у меня в поясе три хараштийских золотых реала.
Я сдавленно зарычал.
— Хочешь сказать, когда мы сидели без гроша… когда я снес в ломбард свой топор… когда последний кусок черствого хлеба вырвали из наших рук эти эльфы…
Олник хитро прищурился.
— Вот ты сейчас на меня орешь, а я приберегал деньги на самый черный день. И вот этот день наступил. Так почему ты орешь, если прав — я?
Не найдя слов для атаки, я повернулся к Виджи, но добрая фея сделала вид, что погружена в глубокий сон.
* * *
И вот в сопровождении гнома я иду к ближайшему городу за фургоном. Память у меня хорошая, я могу воссоздать перед глазами карту Облачного Храма и окрестностей. Вернее — теперь уже только окрестностей, без всякого Храма. Ближайшее местечко в девяти милях. Девять миль по закатному солнцу — красному и без меры горячему.
Не успели мы пройти и четверти мили, как из кустов на дорогу выскользнула добрая фея. Она была смертельно бледна, под глазами залегли круги.
— Фатик!
— Да, Виджи?
— Все, что ты сказал там…
— Разумеется, ложь. Имоен передаст мои слова Монго, а именно Монго — шпион чародеев. Дальше, я думаю, пояснять нет смысла. Я планирую двигаться в Талестру и взять магов внезапностью… Ну, или хотя бы испугать их до полусмерти зверской рожей. Бога-в-Себе и маску Атрея я должен у них отобрать, брата и всю его шатию, включая Джальтану — освободить. А еще я должен спасти тебя.
Виджи молча зашагала рядом со мной.
Когда я начну бой против всего мира, она встанет за моей спиной и будет подавать стрелы, не спрашивая, сколько денег у меня в кошельке.
Редкая порода женщин.
Варвар, помни: иногда терпеть полезно.
7
Иная порода женщин встречалась мне гораздо чаще. Более того, сейчас, подскакивая и немилосердно скрипя, битый жизнью и временем фургон (два золотых реала, хриплые торги с дракой) нес меня по ночной дороге именно к такой дамочке.
Еще один призрак былого. Не слишком скверный, скорее — поучительный. Я надеялся, что он, вернее конечно же она, по-прежнему заведует в Ирнезе кредитной конторой. Немного унижений, и я получу деньги, которые помогут сбагрить моих праведников, закупить оружие и выдвинуться в сторону Талестры.
Немного? Как обычно, я ошибся.
Два дня путешествия до границы с Одирумом прошли скверно. Я устал, мои праведники, вповалку лежащие на устланном соломой дне фургона, стонали. Каргрим Тулвар выл и жаловался на приход месячных — как и всякий мужчина, месячными он был недоволен. Дважды нам попались лагеря беженцев из Селибрии — растерянные люди, серые лица. Я боялся, что Ирнез, всполошенный слухами о чуме, которые распустил мой брат, дабы посеять смятение в рядах защитников Храма, закроет свои ворота, и потому подгонял дохлых лошаденок.
Монго я транспортировал, завязав ему глаза. Приходилось надзирать за ним постоянно и не распространяться о том, куда именно я везу отряд. Тулвар и Самантий, знавшие Дольмир, были предупреждены не трепаться о возможном направлении нашего движения.
Самантий постоянно вспоминал свое заведение и кипел жаждой мести.
— За сковородку они мне ответят! — повторял он. Фальтедро и правда не стоило отбирать у Самантия последнее, что осталось от постоялого двора.
Питались мы полбой и сухарями, запивая эту радость кипяченой водой. От такой пищи я хотел выть на луну.
Талаши не пожелала явиться мне во снах. Возможно, потому, что спал я с Виджи — а Талаши хотя и была богиней, тем не менее оставалась женщиной.
Я ехал и размышлял, Виджи обычно сидела рядом со мной, молча смотря вдаль и изредка сжимая мое запястье тонкими, но необычайно сильными пальцами. Когда она уходила в фургон, место на облучке занимал гном, прятавшийся таким образом от Крессинды.
Пару раз я пытался подступиться к Виджи с вопросом о том, что она такое спрашивала у Оракула. Оба раза меня проигнорировали. На вопросы о Митризене также не последовало ответа.
Я ехал и размышлял. Я подбивал общие итоги. По ним выходило, что старина Фатик М. Джарси проиграл почти все, что можно, и сейчас, собрав остатки средств, готовится сделать финальную ставку. Выигрыш, как водится — это жизнь. При этом не только моя, но и всего мира. Однако закавыка в том, что провал Оракула уничтожен, значит, врата в верхний мир потеряны. Как мне поступить теперь? Положим, я отберу у магов и маску, и Бога-в-Себе. Но что я буду делать дальше? Без Источника Воплощения Бог-в-Себе — ничто, или, во всяком случае, ничто в моих руках. Фальтедро обещал, что с помощью нового союзника и зерна нерожденного бога маги Талестры смогут наложить на мир крепи, которые удержат его от распада. Если же я отберу зерно — то обреку мир на гибель.
Закавыка. Нестыковка. Засада. Нерешаемо без советов богини или такой же компетентной личности.
Как водится, я решил во всем разобраться на месте. Во всяком случае, я должен забрать у магов то, что им не принадлежит — моего брата, Джальтану и прочих из первой команды. И маску. Ее обладатель становится, по сути, бессмертным, а бессмертие в мире смертных, одержимых страстями, приводит к быстрой деградации и сумасшествию. От мысли, что моим миром будет править кучка бессмертных (и, в перспективе, душевнобольных) магов мне становилось не по себе — если так случится, мой мир быстро станет филиалом Агона, куда творец заключил сбрендивших от бессмертия эльфов.
Маску нужно отобрать любой ценой.
Дело, в общем, было за малым — добраться до Талестры, проникнуть в Тавматург-Академию и навести там шороху. Просто? Еще бы! Любой план выглядит просто на бумаге — не говоря уже о планах, которые складываются в голове.
