Тимор показался ей уродцем. В Высокой Лаборатории мальчик был вполне здоров, но теперь она его пожалела. Возрастом он был ровесник ее брату, но происходил из семьи низкоуровневых интеграторов, далеких от дел выдающихся ученых и археологов, что копались в архиве. Подбирая аналогии из мира Когтей, можно было сказать, что родители Тимора были уборщиками: выметали с дороги мусор, чтобы более одаренные специалисты могли пройти беспрепятственно. Мальчишка не слишком успевал в учебе, у него мозги просто плохо были приспособлены к технике. Следовало думать, что собственные неудачи заставят его принять сторону потерпевших кораблекрушение. Хм.
– Могу поклясться, что это та стая, с которой он водит дружбу. – Белая пятерка сгрудилась вокруг мальчишки. Белль Орнрикакиххм в дни, предшествовавшие появлению людей в империи Древорезчицы, подавала надежды как политик. Нехорошо, что она запускает в Тимора свои коготки. Мальчишка достоин Лучшего Друга поприличнее, но Йоханна уже вышла из того возраста, в котором считаешь себя вправе всех поучать.
Антиграв нагнал группу людей. Она видела их спины, а иногда и лица. Да, это Ганнон Ёркенруд – машет своим приятелям и отпускает шуточки. Подтирушка. Там, в Высокой Лаборатории, Ганнон был на год старше Йоханны. Он перескочил через несколько классов и готовился к выпуску из их маленькой школы. Ганнон фонтанировал идеями и считался даже более одаренным ребенком, чем маленький брат Йоханны. В четырнадцать лет он превосходил исследовательскими способностями многих взрослых. Все соглашались, что однажды он станет одним из лучших боркнеров
[1] Страумлианского Простора. Тут, глубоко Внизу, таланты Подтирушки пропадали втуне.
Антиграв набрал высоту и полетел немного быстрее. Под ними проносились стаи береговой охраны и прогуливавшиеся к северу от Гавани простые подданные королевы. Наверное, и эти тоже вышли поглазеть на крушение. Даже пара человек, один из которых припустил бегом.
– Смотри-ка, Невил, – сказала Йоханна.
– И этот тоже швырялся камнями? – удивленно уточнил Странник.
– Нет, он направляется из Гавани им навстречу. – Невил Сторхерт был старшим из Детей. И наверное, самым чутким к настроению толпы. В Высокой Лаборатории Йоханна один раз с ним поругалась, но не рискнула перейти к открытой конфронтации. С тех пор он едва ли задумывался о ее существовании. Она была тогда подростком, а он готовился к выпуску. Еще год или два – и он стал бы полноправным страумлианским ученым. Его родители занимали высокие посты в администрации Лаборатории, да и сам Невил, пускай и в таком юном возрасте, проявлял прирожденные дипломатические и чиновничьи способности.
Он откуда-то узнал про Ганнона и его ораву. Он не успел их остановить, но Йоханне сверху было отчетливо видно, что он не бежит к месту крушения, а направляется дальше от берега, чтобы пересечься с Детьми. Поравнявшись с ними, он замедлил бег и вроде бы приветственно помахал Ганнону с его приятелями – тем не менее жест этот обещал изрядную взбучку. Она наклонилась еще дальше, стараясь разглядеть отчетливее. Туман, протянувшийся вдаль от берега, перекрывал вид, но она поняла, что Невил остановил всех шалопаев и дождался, пока дохромает Тимор с Белль. Потом он задрал голову и помахал ей.
«Спасибо, Невил. Хоть ты меня понимаешь».
Йоханна отвернулась и посмотрела на юг. Хотя та сторона оставалась полускрыта туманом, она различала очертания Гавани и поселка в ней, сразу за устьем Хмурой Речки. Антиграв снизился и влетел в безоблачный полдень позднего лета, видимость сразу улучшилась. Долина, возникшая в последний период таяния ледников, имела форму буквы U, зеленые поля поднимались к скалистым стенам скал, даже в дни высокого лета убеленных снежной шапкой. Исторически так сложилось, что Долина отграничивала владения Шкуродера от Домена Древорезчицы. Битва на Холме Звездолета все изменила.
Фрагментарий Древорезчицы лежал прямо по курсу, сразу за областью, все еще устланной туманом. Он задумывался как госпиталь для раненых на время боевых действий: королева Древорезчица давала понять тем, кто за нее не пожалел брюха, как высоко ценит она их жертву. Затем это место переросло первоначальную функцию и стало чем-то гораздо большим. Странник клялся, что во всем мире нет ничего подобного. И уж конечно, многие стаи считали, что от него никакой пользы.
Строения Фрагментария занимали небольшую равнину у подножия граничных скал. Жилое пространство отмечали изгороди, тоньше и ниже, чем обычно на фермах Когтей. Здания лепились друг к другу, оставляя как можно больше свободного места для лечебных упражнений и игр на свежем воздухе. Королева шутила, что специально оставила Страннику просторную посадочную полосу. Учитывая, как часто Йоханна со Странником навещали Фрагментарий, в этой шутке была только доля шутки.
Пока они снижались, девушка заметила, что многие Когти на прогулочной площадке подозрительно облысели и кишат паразитами. Не иначе те самые мореплаватели, но как они сюда проникли? Она поняла, что ее известие о кораблекрушении успело устареть, и спешно принялась подбирать нужные слова взамен заготовленных.
Глава 03
Обыкновенно, стоило Йоханне куда-то пойти, как ее мигом окружала толпа синглетов. Сегодня несколько таких фрагментов, у которых способность к речи сохранилась лучше, даже окликали ее, но большую часть пациентов Фрагментария больше заинтересовали новички из тропиков. Никто из охранявших Фрагментарий загонщиков не показывался.
Йоханна со Странником выбрались с прогулочной территории и пошли по дороге меж зданий, которые Равна Бергсндот прозвала домом престарелых. Век стайных элементов был короток и редко достигал даже сорока человеческих лет. В этих домах нашли пристанище те элементы, которые уже слишком одряхлели, чтобы обеспечивать себя пищей и работать с прежней своей стаей. Бывшие соэлементы иногда навещали их, подчас оставались на пару дней, особенно если старики некогда составляли интеллектуальное или эмоциональное ядро стаи. Здесь Йоханне становилось тоскливее, чем где бы то ни было: имевшаяся у них технология ничем не могла помочь несчастным. Постепенно визиты становились все реже, потом стая приступала к интеграции новых молодых элементов и прекращала посещения окончательно.
То здесь, то там элементы крутили головами, взбудораженные приходом девушки. Некоторые гости (те немногие, кто ценил стариков так сильно, что сохранял с ними единство, сколько было возможно) приветственно повизгивали, иногда разражаясь целыми фразами на самношке. Народ тут подобрался вежливый и добросердечный. Тем не менее дом престарелых оставался одним из наиболее мрачных аспектов существования на планете Когтей, неустанно напоминая Детям, что они по уши увязли в первобытной Темной Эпохе.
За поселком стариков находился домик загонозаводчиков, отделявший приют от прогулочных площадок и бараков для неразумных фрагментов, которых предстояло использовать в хирургических целях. Можно было и срезать путь, но Йоханна со Странником держались подальше от лагеря для военных преступников. Многие королевства Когтей, помимо Домена Древорезчицы, поддержали учреждение таких лагерей, хотя обычно с врагами государства долго не нянчились и подвергали мучительной казни, как только выдавалась свободная минутка; но Древорезчице садизм не был свойственен. Странник частенько принимался разглагольствовать и доказывать Йо, как чертовски повезло Детям, что модуль сел в самом цивилизованном королевстве планеты. Шкуродера переделали, Проныру изгнали, и во всем Домене оставался только один крупный военный преступник, а именно Стальной Владыка – жуткое творение Шкуродеровой стайной селекции. Исходного Стального сократили до тройки, и этот ошметок стаи получил одиночную камеру с маленьким прогулочным двориком. Йоханна два года уже не встречалась с ним, но знала, что ее брат иногда приходит поговорить с тройкой; впрочем, Джефри и Амди общались со Стальным, еще когда он был цел и в полной власти… Оставалось лишь надеяться, что визиты не преследуют цели трепать этому существу нервы. Стальной и так уже обезумел – Древорезчица и Шкуродер долго пререкались, как с ним поступить, и бывшему властителю еще повезло, что его не загрызли подчистую. Даже на приличном расстоянии до Йоханны долетали дикие вопли узника, требовавшего немедленно выпустить его на прогулку. Фрагмент Стального явно сообразил, что в лагере гости, а загонщика в его дворике, видимо, не оказалось.
