Он попробовал вызвать визуальный интерфейс суперпользовательского уровня, но вменяемой реакции не добился. Вот черт! Наверное, манипуляции, проделанные ими над кораблем, уничтожили эту функцию, а может, «Внеполосный-II» никогда и не был ею оснащен. Ну и пусть. Он полез дальше, копаясь в паттернах. Основные характеристики программ недвусмысленно указывали на их Запредельную природу. Вероятно, удастся даже наладить реалистичную графику, хотя, надо полагать, фокус будет сродни вытягиванию себя за волосы из болота. Он листал диаграммы процессов, задавал тестовые вопросы, обдумывал ответы корабля и выводы из них. Конечно, думать по большей части приходилось опять-таки самому, но он провел в этом аду десять лет и отточил такую способность до совершенства.
И вдруг он наткнулся на самое важное: нежданный дар от Равны Бергсндот; стопка простых окон указывала на то, что он должен был заметить с самого начала. «Эта сука подозревала, что такое может случиться!» Она установила на корабле зонограф, чтобы отслеживать локальные физические законы. Но то, что сейчас происходило, на много порядков превзошло пороги чувствительности приборов. Всплеск был так велик, что «Внеполосный-II» перезапустил всю стандартную автоматику.
Били отвлекся от всех остальных проектов и стал копаться в деталях программы и обоснованиях тестов. Ага. Бергсндот любила использовать для зонных сдвигов метафору сейсмического толка. Губы Били искривились в хитрой усмешке. Метафора имела смысл… при определенном распределении вероятностей. А сейчас, хе-хе, лучше было думать о происходящем как о выходе из комы. Сдвиг Зон начался сто секунд назад и набирал мощь так быстро, что «Внеполосному-II» пришлось перезапускать автоматику в стандартный Запредельный режим менее чем через десять секунд. На откат и усовершенствование ушла еще минута, и теперь физика соответствовала Середине Запределья. Корабль среднего класса – таким был «Внеполосный-II», прежде чем беженцы его выпотрошили, – мог покрыть за час десятки световых лет. До того как Фам Нювен осуществил свое вмешательство, в этом регионе космоса такое было невозможно. А значит…
Спасение не в будущем, его не придется ждать столетиями. Ах, эта отдаленная в веках благодать, которую Бергсндот возомнила угрозой. Совсем у сучки крыша поехала. Она всегда твердила, что Флот Спасения, который она называла Погибелью, в тридцати световых годах. Мир Когтей вырвался из Медленной Зоны и продолжал подниматься. Физика улучшалась. А как дела там, в тридцати световых годах Наверху?
Били поиграл с программами зонографии, стараясь определить состояние ближнего межзвездного пространства. Поумневший «Внеполосный-II» уже мог ему в этом помочь, но выводы менялись в зависимости от изначальных требований и посылок. Единственный доступный программе комплекс зонографических устройств находился здесь же, на борту. Располагай же корабль доступом к более удаленным станциям, пускай всего лишь в световом годе отсюда, экстраполяция была бы достаточно надежна.
Били наплевал на оговорки и предупреждения и запустил экстраполяцию по историческим градиентам плотности Зон. Результат явился в фиолетовом облаке, означавшем крайнюю степень ненадежности. Били смирился с этим и жадно прошерстил окна; флот из нескольких дюжин кораблей шел на ультрадвигателях и находился в тридцати световых годах Наверху. Фиолетовая оценка приписывала кораблям гиперскорость пятьдесят световых лет в час. Итак, Флот Спасения не в годах и не в веках полета. Они прибудут меньше чем через час!
Данные с корабельной аппаратуры показывали, что улучшения локальной физики перестали накапливаться. Пускай! Еще день – и гнусное Изгнание перейдет в область дурных воспоминаний. На работающем ультрадвигателе спасатели будут везти их все выше и выше, постепенно приближаясь к Трансценденции. Там боркнеры, такие как Ганнон и Джефри (оставалось надеяться, что этот мерзкий мир еще не выхолостил способностей Джефа), отстроят Высокую Лабораторию, завершат дело родителей и воплотят все мечты Страумлианского Простора.
Менее чем через час они вырвутся из этой душегубки.
А? Что? На фиолетовом экранчике оценочная гиперскорость Флота упала до тридцати световых лет в час. Впрочем, это ведь крайне ненадежная оценка. Зонографы «Внеполосного-II» показывали… показывали… глаза Били заметались по комнате, поток данных шел такой мощный, какого он никогда в жизни не видел здесь, Внизу… показывали, что локальная физика деградирует. Максимально достижимая гиперскорость составляла пятнадцать световых лет в час. Двенадцать…
Ну и что? Спасение прибудет не через час, а на следующий день. Или через десятидневку. Но что-то холодное и мерзкое закопошилось у Били в желудке.
Возможно, сдвиг Зон, учиненный Фамом Нювеном, все-таки не был подобен коме или сну после тяжкой болезни. Не исключено, что метафора Равны Бергсндот была точна.
Условия полета продолжали ухудшаться. Новая оценка вышибла из Били дух: пять световых лет в… год. Нет, нет, нет! Фиолетовый Флот Спасения находился всего в двадцати световых годах – расстояние одного-единственного гиперскачка на Вершине Запределья.
Два световых года в год. По всей каюте замигали сигналы тревоги. В таком опасном окружении корабль больше не мог поддерживать стандартную скорость вычислений. Били приказал ему все же попытаться.
Впоследствии он сообразил, что неблагоразумно требовать чего-то от разработанной для Запределья автоматики, когда она уже на пределе своих возможностей. Последнее слово так и осталось за Били: зонограф показал 1.0 светового года в год и вырубился. Все экраны переформатировались или почернели. Освещение по всему кораблю мигнуло и восстановилось, усилившись, но Били понимал, что на самом-то деле и он, и вся планета Стальных Когтей опять соскользнули в непроглядный мрак.
Он сидел на развалинах былого программного великолепия. На миг его захлестнуло такое отчаяние, что он потерял способность двигаться и соображать. Спасение было совсем рядом – протяни руку, и оно уже тут. И так продолжалось… сто девяносто три секунды, если верить уцелевшему хронодисплею. А потом надежда рухнула.
Ему захотелось плакать и кричать, но он принудил себя оценить масштабы ущерба. За три с небольшим минуты «Внеполосный-II» выполнил больше вычислений, чем за предшествующие десять лет. Здесь были выводы по его планам, дополненные техническими рецептами по оптимальному использованию сохранившегося оборудования, и политические рекомендации для Невила, а также записи сдвига Зоны. Возможно, со временем они смогут почерпнуть из них больше информации и узнают, когда ждать следующего. Но… но данные продолжали стираться! Корабль работал на стандартных процессорах, когда Медленная Зона обрушилась на него. «Внеполосный-II» сумел переключиться в режим сохранения промежуточных результатов, но пересылка их в пассивные, тупые форматы прервалась. Оставленные без присмотра разумным программным обеспечением физические накопители рассеивали полученную информацию. Даже пассивные данные нуждались в срочном резервном копировании вручную.
Били сгорбился над консолью и лихорадочно принялся за работу. Не паниковать! Он многому научился в таком окружении. Не пропускать ни единого шага, не делать никаких ошибок. Не паниковать. Если бы Невил, Эйвин или Мерто сидели в сети, если бы они работали вместе… Но как там говорят шавки? «Если бы желания были болотными курами, мы бы никогда не голодали». Собаки хорошо знали пределы возможного в своем мире, хотя и не рассматривали их как пределы. Били сумел спасти почти все результаты прогона планировочной программы. Судя по заголовочным файлам, работа была проделана славная. Наверняка она поможет ему убедить Невила, что от Лучшей Надежды будет прок.
