– О, господин мой, я уверен, что заставлю братца Йоханны заговорить.
Это сказал Проныра через Зека.
Равна посмотрела на Джефри, перехватила его нетерпеливый взгляд. Вот к чему привело все их «укрывательство»: нельзя выиграть, если тебе не в чем сознаваться, но противник этого факта не признает. Нельзя ли отдалить кошмар, сделав ложное признание? Джеф бы уже начал вешать Магнату лапшу на уши, если б она не вынудила его предоставить ей право первого слова. «Но должен же быть какой-то выход. Мне нужно еще чуть-чуть подумать». Ну и что? Вчера целого дня не хватило, чтоб отыскать этот выход, если он вообще существует. Она отвернулась от Магната, Зека и Джефри, уставившись на пруд. В середине его происходило нечто, ускользавшее прежде от ее внимания. Тут и там в воздух поднимались вяло колышущиеся щупальца. И каракатицы не ловили насекомых; щупальца были длиннее и более сходны с лиственной кроной, чем у всех виденных ею тут головастиков. И вот это уже окончательно подтверждало ее теорию насчет каракатиц. Она почувствовала, как губы растягиваются в усмешке; если б не идиотская ситуация, она бы просто в голос кричала от радости.
Отвернувшись, она снова поглядела на Магната. Заготовленная ранее ими с Джефри ложь готова была сорваться с губ, но, черт побери, какой смысл изворачиваться, если есть способ перехитрить врага иначе?
– Вы перевезли нас через всю зону посадки – сюда. Вы хотели показать нам этот пруд, не так ли? А почему?
Зек издал недовольный аккорд. Очевидно, Проныре не понравилась смена темы. Магнат же, к его чести, перестроился легче. Он повертелся, бросая разными элементами взгляды на воду, и, когда заговорил, самодовольства в его голосе сразу прибавилось.
– Я заметил, что ты избегаешь трудных вопросов об этих каракатицах, никогда не заговариваешь о них, даже наедине с братцем Йоханны. Я не думаю, что ты догадалась, как они важны для моей программы.
Равна кивнула:
– Отчего же, у меня есть одна теория. И кажется, я знаю о каракатицах гораздо больше вашего.
– В самом деле?
Магнат подошел ближе с вызывающим видом. Он не был рассержен, только раззадорен – и как предприниматель, и как изобретатель.
– И что же, по-твоему, ты о них знаешь?
– Каракатицы – не просто бездумные говорилки. Они выучили ваш язык, а совсем недавно – наш. Они пользуются обоими наречиями осмысленно.
– Да. И что?
– Именно через посредство каракатиц вы первоначально установили контакт с Хором. Именно с их помощью вы преуспели там, где все ваши предшественники потерпели неудачу.
Магнат защелкал челюстями – стайный аналог вежливых аплодисментов.
– Превосходно. Очень хорошо. Ты совершенно права. – Он склонил морды и продолжил с явственным сожалением: – Видишь, как Ритль с ними играет?
На другом берегу пруда носилась Ритль, суя морду в воду и энергично ворча. Тонкие писклявые голоса отвечали ей.
– Именно Ремашритльфер привез первых каракатиц с берегов Южных морей, а я придумал, как использовать их в контактах с Хором. Ремашритльфер совершал попытку за попыткой. Провал следовал за провалом. Не знаю, скольких они сожрали, даром что каракатиц собственная жизнь не слишком заботит. Наконец Ремашритльфер попросился обратно, а я заставил его вернуться и пробовать снова и снова. И, как обычно, терпение и труд все перетерли. – Он самодовольно поглядел на нее. – Начало было положено. Мы нашли чем торговать и добились, чтобы нам выделили тут первую небольшую Резервацию. – Он широким жестом обвел аэродром, дворцы и заводы. – Остальное – дело времени.
– Вам никогда не казалось странным, что эти существа умеют говорить, но лишены разума?
– Ухмм, конечно. Я постоянно раздумывал, с чем это связано. Вначале я принял их за китовую молодь. Известно, что киты умнее куниц, почти так же умны, как синглеты, отчего же икре их не быть такой же умной или даже более?
За истекшее десятилетие на берега Домена время от времени выбрасывало трупы китов. Равна наблюдала за вскрытием двух таких. Они напоминали морских млекопитающих Старой Земли. Запустив простейшие филогенетические программы, она пришла к выводу, что животные эти – далекие родичи Когтей – некогда спаслись в море от какой-то угрозы, а на сушу так и не вернулись.
– Каракатицы не могут быть молодыми китами, – сказала она. – Никак не могут.
– Гррм. Я знаю. Притом со временем стало ясно, что интеллект этих существ непостоянен. Они глупеют. Немногие протянувшие дольше года укореняются на манер растений и становятся совсем безмозглыми, только яйца откладывают, а из них выходят новые каракатицы. Прежде чем догадаться об этом, мы чуть всю операцию не завалили. Я послал экспедицию в Южные моря; мы нашли тот единственный атолл, у которого они водились, забрали оттуда всех взрослых яйцекладов, каких только смогли найти, и пересадили сюда. Вон их верхушки, из воды торчат.
– Я видела их.
Ветви еще немного поднялись над водой. Все больше и больше их поворачивалось к людям и стаям на краю пруда. Такое знакомое, такое родное, такое – прости, Фам, – успокаивающее зрелище. В ярком солнечном свете она даже различала яйцекладки в густых сплетениях листьев. Как бы ни были они тупы, но это дети ее подруги, и теперь ясно, что та выжила. Равна с нарочитой неторопливостью побрела по берегу и остановилась у ближнего клубка ветвей.
– Вы их выкопали и перенесли сюда? Повезло же вам, что они выжили. Они предпочитают открытое море, а не мутную стоячую воду.
– Что? Откуда тебе знать? – сердито и заинтересованно спросил Магнат. Сидевшие у пруда элементы вскочили на лапы и побежали к ней.
У Джефри глаза полезли на лоб.
– Да быть этого не может, Равна! Каракатицы совсем иначе выглядят! Я видел их глаза…
– Джеф, это личинки наездников. Я никогда их не видела и не могу судить с уверенностью; но погляди, во что они вырастают. – Она повела рукой в сторону ветвей.
Магнат бегал вокруг нее.
– Что ты о них знаешь? Ты сказала, что им более привычен океан, это их естественная среда обитания. Да будет тебе известно, что с тех пор, как я привез их в эстуарий Великой Реки и на Болота, их численность увеличилась стократно.
Проныра через Зека, несмело бредущего за ними, взволнованно спросил:
– Что происходит, господин мой?
Тут же его речь превратилась в требовательное бульканье. «Бедный Проныра, – весело подумала Равна. – Он только наточил свои орудия пытки, а жертв выдернули прямо из-под его носов». Следовало немедленно развить и закрепить успех. Как подорвать позиции врага окончательно, она еще не понимала, но лучше всего ошеломить Магната тайным знанием в ответ на его замашки. Она внимательно посмотрела на бегавшую вокруг восьмерку и неторопливо сказала:
– Скажите, Магнат, а вы вообще понимаете, как ничтожно мала вероятность того, что две разумные расы разовьются на одной планете и смогут сосуществовать?
